В четверг в Брюсселе стартует саммит Евросоюза. Он обещает стать одним из самых драматичных в истории объединения. Почему? Об этом — в комментарии международного обозревателя “Ъ” Максима Юсина.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Миграционный кризис, который в течение последних четырех лет подтачивал единство Евросоюза, похоже, окончательно расколол его. Наглядной иллюстрацией этого стал воскресный неформальный саммит ЕС в Брюсселе, посвященный борьбе с нелегальной миграцией — в нем участвовали лидеры лишь 16 из 28 членов организации.
Некоторые — например, страны Балтии — просто проигнорировали это мероприятие, а некоторые — участники Вышеградской четверки Польша, Венгрия, Чехия и Словакия — пошли на беспрецедентный в истории ЕС демарш, заявив о бойкоте саммита.
Такого в истории союза еще не было. Восточноевропейцы коллективно взбунтовались против того, что они считают диктатом со стороны ключевых государств ЕС — в первую очередь, Германии и Франции.
Причины недовольства восточноевропейцев понятны. Они не хотят размещать на территории своих государств беженцев, прибывших из Африки и с Ближнего Востока, размывая тем самым культурный, этнический, религиозный состав своего общества. Кроме того, они боятся потенциальной угрозы со стороны мирового джихада — нет никаких гарантий, что среди беженцев, которые переселятся в ту же Словакию или Польшу в соответствие с квотами ЕС, не окажутся члены «спящих ячеек» радикальных исламистских группировок.
В этом смысле логика властей восточноевропейских государств понятна. Но своя логика — тоже вполне понятная — есть и у лидеров «старой Европы». Получается, что когда новобранцам ЕС из стран бывшего Варшавского договора выгодна помощь западноевропейцев, они охотно ей пользуются — именно эти государства получили десятки миллиардов евро из общего бюджета на подъем своей экономики. Но когда проблема коснулась уже Германии, Италии, Франции, когда потребовалось взять на себя хотя бы часть потока беженцев, восточноевропейцы проявили эгоизм и вдруг вспомнили о государственном суверенитете.
Жесткое объяснение на сей счет неизбежно состоится на еще одном саммите ЕС, уже полноценном, не внеочередном, который начнется уже на этой неделе — 28 июня. В ожидании его лидеры ключевых государств ЕС перестали скрывать разногласия и открытым текстом высказали свои претензии. Так, президент Франции Эмманюэль Макрон дал понять восточноевропейцам, что отказ участвовать в решении проблемы беженцев может привести к уменьшению дотаций из бюджета ЕС. То есть фактически Западная Европа может ввести против Восточной экономические санкции.
И тот же Макрон признал, что коллективное решение по проблеме беженцев может быть принято не всеми членами ЕС, а только заинтересованными государствами — без участия тех, кто от нее самоустранился.
Какие последствия раскол в Евросоюзе может иметь для России? Казалось бы, эти междоусобные разборки не имеют к ней отношения. Но есть один нюанс. Миграционный кризис показал, что в противостояние с наиболее влиятельными в ЕС государствами вступили те страны, которые наиболее непримиримо настроены в отношении Москвы, категорически выступают против смягчения антироссийских санкций — республики Балтии и особенно возглавившая «бунт» Польша.
И нельзя исключать, что когда в ЕС в очередной раз станут обсуждать российский вопрос — те же санкции или Северный поток-2,— к аргументам Варшавы в Берлине и Париже будут меньше прислушиваться. Слишком уж ненадежными партнерами, слишком амбициозными и своевольными показали себя поляки в критической ситуации.