процесс
Мосгорсуд возобновил вчера повторное слушание уголовного дела о взрыве на Котляковском кладбище в ноябре 1996 года, унесшем жизни 13 человек и покалечившем 26. В совершении взрыва обвиняется ветеран-"афганец" Михаил Смуров. Вчера суд допросил восьмерых потерпевших по делу, и лишь одна из них заявила, что видела подсудимого Смурова незадолго до взрыва.
Целью взрыва на Котляковском кладбище 10 ноября 1996 года, по версии следствия, было убийство председателя Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Сергея Трахирова, который приехал туда на поминки по убитому в 1994 году первому председателю РФИВА Михаилу Лиходею. По мнению следствия, взрыв организовал председатель Российского фонда инвалидов военной службы (РОФИВС) полковник ГРУ Валерий Радчиков. Он якобы передал для этого своему соседу по дому, ветерану Афганистана Андрею Анохину, пистолет и не менее $50 тыс. в качестве вознаграждения. А тот нашел помощника в лице Михаила Смурова, заплатив ему $10 тыс. В январе 2000 года Московский окружной военный суд оправдал всех троих обвиняемых "в связи с недоказанностью". Генпрокуратура добилась отмены приговора и нового суда. Правда, к его началу подсудимых стало меньше: Валерий Радчиков погиб в автокатастрофе, а Андрей Анохин пустился в бега.
На вчерашнем заседании адвокат подсудимого Игорь Вербицкий сразу же попросил прекратить дело, так как ранее подзащитный был оправдан, а отмена этого решения в порядке надзора противоречит новому УПК РФ и постановлению Конституционного суда. Но судья Петр Штундер принял решение провести повторный процесс, мотивировав отказ в ходатайстве защиты тем, что отмена оправдательного приговора в надзорной инстанции состоялась еще по старому УПК РСФСР, который подобные действия не запрещал.
После краткого оглашения гособвинителем Генпрокуратуры Камилем Кашаевым обвинительного заключения начались допросы потерпевших. Одним из первых выступил курсант Тимур Сыртланов, который с отцом, военным журналистом, и братом находился в самом эпицентре взрыва (Тимуру было 14 лет).
— Взрывное устройство,— рассказал потерпевший,— находилось в районе стола, на котором проводились поминки по Михаилу Лиходею. Когда прогремел взрыв, я очнулся в 15-17 метрах на пустыре. На месте, где стоял стол, была воронка, а рядом — трупы людей. Из-под одного из трупов вылез мой отец и подбежал ко мне. Я не мог выпрямиться, так как получил ранение живота. Через несколько секунд к отцу подбежали воины-"афганцы" и сказали, что мой брат, Ренат, висит на одной из оград метрах в 30 от взрыва. Отец снял его с ограды. У брата осколок прошил левый висок и оторвало часть головы. Он был уже в предсмертной агонии. Отец вытащил его язык и несколько раз ударил о землю.
— Ваш брат погиб? — спросил судья Петр Штундер.
— Нет, он пролежал 21 день в коме, но выжил, остался инвалидом второй группы,— ответил Тимур Сыртланов.
Тут подсудимый Смуров обратился к потерпевшему:
— Вы изучили материалы уголовного дела. Там есть доказательства моей вины?
— Стоп, стоп, стоп! — прервал обвиняемого судья.— Я снимаю этот вопрос. Доказательства будет исследовать суд.
Весьма эмоциональными были показания потерпевшей Натальи Оболенской, работавшей секретарем-референтом у Михаила Лиходея. Она сообщила, что в тот злополучный день приехала на Котляковское кладбище раньше всех, так как участвовала в подготовке поминок.
— А вы тогда не заметили рядом с поминальным столом свежую землю, выкопанную дорожку? — спросил у нее прокурор Камиль Кашаев.
— Там лежала горка мусора,— сказала она. И продолжила: — Мы только разлили по рюмочке, даже не пригубили. Трахиров сказал короткую речь... Я летела 12 метров. Как я осталась жива?..
Наталья Оболенская подтвердила ранее данные следствию показания о том, что уже после взрыва видела на кладбище троих молодых мужчин, приехавших на "Волге", которые почему-то никак не откликнулись на ее просьбу о помощи. А еще она тогда же обратила внимание на мужчину лет 50, "облокотившегося на забор и смотревшего на нас".
Вопрос к потерпевшей был и у Михаила Смурова:
— Вы сказали, что ранее видели меня в офисе РФИВА?
— Да, на Большой Полянке,— уверенно ответила госпожа Оболенская.
— Но я никогда там не был,— успел сказать подсудимый, прежде чем его прервал господин Штундер:
— Смуров, никаких комментариев!
Затем перед судом предстала потерпевшая Мария Шаврина — пожилая женщина, у которой на Котляковском кладбище погиб муж, работавший водителем в РФИВА и в тот день привезший продукты для поминок. У нее была лишь одна просьба к суду — приобщить к делу фотографию, вырезанную в одной из газет.
— Вот это,— показала она судье,— лежит на земле мой голый мертвый муж.
Суд приобщил вырезку и объявил перерыв до сегодняшнего дня.
Ъ будет следить за процессом.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ