Нижегородский областной суд отказал адвокатам бывшего вице-спикера заксобрания Олега Сорокина, просившим отменить решение о продлении ему срока ареста до 1 августа. Несмотря на все доводы защиты, отправившей невостребованный следствием загранпаспорт на утилизацию, суд решил, что на «данном этапе» основания для ареста Олега Сорокина остаются. Сам обвиняемый поспорил в суде со следователем о том, что его жене снова не разрешили свидание.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ / купить фото
Пытаясь освободить бывшего вице-спикера нижегородского законодательного собрания Олега Сорокина из-под стражи и отменить майское решение Нижегородского райсуда о продлении ареста, адвокаты привели целый ряд ходатайств. В частности, защита самостоятельно отправила загранпаспорт Олега Сорокина в паспортно-визовую службу «для утилизации за ненадобностью». На протяжении полугода следствие отказывалось изымать паспорт с открытой шенгенской визой, но использовало его наличие как один из аргументов для продления ареста. Вчера следователь Евгений Лагунов сообщил, что загранпаспорт, по закону, можно изъять, только если его владельцу запрещен выезд из России миграционной службой, а это «срочная мера», на которую у него нет полномочий и оснований.
Спор возник и из-за довода следствия о том, что Олег Сорокин не проживает по месту регистрации в Семенове. Как рассказал по видеосвязи из СИЗО сам арестант, он думал, что его российский паспорт изъят следствием, но его не изъяли. Внутри паспорта нашлась справка о временной регистрации Олега Сорокина в квартире на улице Минина в Нижнем Новгороде. На вопрос защиты следователь пояснил, что не знал о том, где именно проживает Олег Сорокин, чем дал повод защите упрекнуть следствие в «лицемерии». «Ранним утром 19 декабря следственно-оперативная группа первым делом пришла с обыском в квартиру на Минина, а следователь говорит, что он не знал»,— отметил адвокат Сергей Лебедев, добавив, что по месту регистрации Олега Сорокина в Семенове никаких обысков вообще не проводилось.
Олег Сорокин добавил, что следствие в справке, выданной аэропортом Стригино, «приписало ему» полеты в Алма-Ату и Карловы Вары, хотя он там ни разу не был и не имеет в собственности личного бизнес-джета, тогда как в справке были указаны полеты арендованного судна за несколько лет. «Я также не летал в 2016 году в Пермь и Екатеринбург. Но такими вот фиктивными сведениями создается видимость, что у меня самолет возле подъезда стоит припаркованный»,— возражал арестант против аргумента о том, что он может скрыться от следствия и суда по воздуху.
«Следствие по уголовному делу уже закончено. Каким образом Олег Сорокин, будучи на свободе, может воспрепятствовать расследованию, уничтожить улики? Только одним: ворваться в СК, стянуть все сейфы и их уничтожить, то есть совершить террористический акт. Что же вы ему теракт не вменяете?» — иронизировал другой адвокат Михаил Бурмистров, назвав подход следствия «аморальным».
Защитник также обратил внимание, что один из ключевых свидетелей обвинения, бывший учредитель ЗАО «Вектрон» Евгений Хан (по другому эпизоду уголовного дела о получении господином Сорокиным «взятки в виде услуги» от Мансура Садекова.— „Ъ“) на январском допросе отказался от видеоаудиофиксации своих показаний, правдивость которых можно было бы оценить с помощью психологов. Защита также ссылалась на то, что Мансур Садеков, осужденный в 2014 году в Москве за коммерческий подкуп, на очной ставке с Олегом Сорокиным сообщил, что не имеет к последнему никаких претензий. Напомним, ранее господин Садеков написал заявление, что опасается за жизнь и здоровье себя и своих близких, и этот документ также использовался как доказательство в пользу ареста вице-спикера.
По эпизоду с участием Олега Сорокина в «следственном эксперименте» в апреле 2004 года, которое теперь трактуется следствием как похищение Александра Новоселова сотрудниками МВД, защита пояснила, что обвиняемый не мог не доверять милиции, был обязан оказывать ей содействие. Но при этом Олег Сорокин даже не догадывался, что оперативники повезут свидетеля в лес на его машине, свой Mercedes он предоставил угрозыску по письму, где цели использования автомобиля не объяснялись, доказывали адвокаты. Причастность Олега Сорокина к анонимной угрожающей эсэмэске, поступившей на телефон потерпевшего Новоселова в сентябре прошлого года, также не доказана. «Тем не менее в мае 2018 года, спустя восемь месяцев после того, как следователь осмотрел телефон и опросил Новоселова, он квалифицировал этот факт как возможное давление со стороны Олега Сорокина»,— отметил адвокат Вадим Богдан.
Следователь СК и прокурор детально оценивать доводы защиты Олега Сорокина не стали, прося оставить в силе «законное и обоснованное решение Нижегородского райсуда», который в мае уже разобрался с необходимостью продления ареста. Следователь Лагунов через экран монитора объяснялся с Олегом Сорокиным, который был возмущен тем, что его жене не разрешили свидание с ним в СИЗО, а младшему сыну — телефонный разговор в присутствии следователя. Евгений Лагунов сообщил, что свидание Элада Нагорная просила только один раз, сразу после ареста мужа декабре, а потом с детьми уехала за границу и больше от нее ходатайств не поступало, а другим родственникам свидания он санкционировал. Что касается телефонной беседы, следователь пояснил, что разрешать или запрещать разговор с заключенным может только начальник СИЗО, а не он.
Когда судья ушел в совещательную комнату, Олегу Сорокину удалось перекинуться парой слов с отцом (сначала приставы отгоняли родных и друзей от телевизора). «Олежек, держись, я с тобой!» — сказал отец арестованному сыну, а сын попросил отца не волноваться: «У меня все нормально, я тебе вчера письмо отправил».
Апелляционный судья Вячеслав Чигинев оставил решение о продлении ареста в силе, сообщив, что «на данном этапе» позиция обвинения выглядит убедительнее доводов защиты. Таким образом, бывший вице-спикер, знакомящийся сейчас с материалами своего уголовного дела, останется за решеткой до августа.