На экраны выходит анимационный блокбастер «Распрекрасный принц», сказка о принце, на котором лежит необычное проклятие влюбленности — все девушки в королевстве от него без ума, а все юноши этим, мягко говоря, недовольны. Но постмодернистские игры со сказочными архетипами неумолимо приводят героев и зрителя к традиционному финалу
В компактном королевстве с типовым диснеевским замком в центре, хорошенькими лавочками и нарисованным трехмерным народцем жил-поживал да добра наживал король Распрекрасный, вдовец с солидными усами, добрым сердцем и сомнительным добрачным прошлым, а при нем — без пяти минут совершеннолетний сын, принц Распрекрасный, хороший парень, но с куртуазным проклятием. Дело в том, что при рождении фей с пшеничными усами переборщил с харизматическим волшебным порошком — так что теперь принц (и без того лапочка) влюбляет в себя каждую даму, на какую падет его взор. Хлопнут ресницы, шаркнет ножка. И вот Золушка растеряла уже все свои туфли, Спящая красавица проснулась от столетней дремы, Белоснежка зарумянилась от страсти и забыла о гномах. И каждая искренне считает, что принц обручен именно с ней — выбирает подвенечное платье и свадебный торт. Если с принцессами так — что говорить о простых жительницах королевства? Еще больше усложнила жизнь парню бывшая девушка короля (после расставания злая-презлая волшебница), которая наколдовала юноше верную погибель, если только он не удосужится разобраться со своей «распрекрасностью». Исцелит обаяшку, как водится, только настоящая любовь. Но как не прозевать реальное чувство в царстве тотального наваждения?
Постмодернизм уже давно оккупировал территорию волшебной сказки, повелевая ее тропами, архетипами и вечными сюжетами примерно так же, как коммунисты повелевали ландшафтом. Целина колосится, реки текут вспять. Сказка смотрит в будущее с оптимизмом. Пропповские стандарты скрипят, но терпят, покорно приспосабливаясь к новейшим социальным практикам и церемониям. Уже давно покончила она с гендерным неравенством и расовой дискриминацией, драконов оберегают как часть заповедной экологии, принц не скачет на белом коне и не бьется за деву в башне (в лучшем случае Шрек доедет), да и принцесса не особенно его ждет (любая из новейших барышень Диснея даст фору храбрейшему из рыцарей). Всерьез ведутся разговоры о том, когда мейджоры осмелятся предложить зрителю героев и героинь нетрадиционной сексуальной ориентации. Только лакомые рынки развивающихся стран сдерживают. Чем еще удивишь? А ведь фактор новизны никто не отменял — Disney, Dreamworks и другим американским студиям-гигантам приходится работать в условиях острой конкуренции с зарубежными и независимыми производителями. Авторы «Распрекрасного принца» как раз из этих. Спродюсировал мультфильм отвечавший за «Шреков» Джон Уильямс, а режиссером и автором сценария выступил Росс Венокур — в прошлом детский писатель.
Венокур знает, как рассказывать истории, финал которых всегда будет счастливым — со свадьбой и фейерверками. Он эффектно вливает свежее вино в старые меха: нелепейшие повороты сюжета о добром молодце и девице освящены традицией и обезврежены мягкой иронией человека, читавшего слишком много сказок и смотревшего слишком много мультфильмов, чтобы хотелось с ним спорить по поводу каких-то мелочей. Несмотря на критический подход к принцессам (щеголихи!), радикальный взгляд на фигуру феи-крестной (где вы видели летающего Фассбиндера с волшебной палочкой?), структура новой сказки вполне себе привычна. По ходу избавления от проклятия Распрекрасный принц, конечно, пройдет положенные три испытания, влюбится в неподходящую девушку-разбойницу, которая прекрасно обходится и без него (вот вам и современность), а затем едва не погибнет на эшафоте, с которого дорога одна — под венец. Сам бог послал такого автора. Сокрушаться оттого, что финальная свадьба неизбежна, когда на вершине телевизионных рейтингов прочно обосновалась церемония венчания принца Гарри и Меган Маркл, никто не будет.
К финалу Уильямс и Венокур ведут зрителя с типичными для крупного анимационного проекта церемониями. Когда-то Pixar сделал невозможное, чтобы избавить полнометражную анимацию от песен — но его конкуренты помельче музыку возвращают: с ней легче прорваться к зрителю. Действие «Распрекрасного принца» разбавляют дискотечные выходы с цыганочкой: чуть потускневшая звезда Аврил Лавин, певица Сиа (лучший номер с каннибалами в зачарованном лесу) и юные британские поп-рокеры The Vamps, собравшиеся на проекте для исполнения саундтрека, получили по отменному анимационному клипу.
Что же получается? Постмодернистские исходные данные — проклятие влюбленности, кокетливый принц вместо прекрасной дамы, боевитая красотка, которая в него мало-помалу влюбляется и защищает от опасностей жизни как может — вроде как обещают зрителю переворот социальных стереотипов. Но к финалу все встает на привычные рельсы. Принц-романтик, оказывается, неплохо владеет мечом и может осмелеть, если того потребуют обстоятельства, а девушка с накладными усами достойно смотрится в платье, когда приходит время его надеть.
В прокате с 28 июня