Федеральная антимонопольная служба услышала Владимира Путина. Сразу после «Прямой линии» с президентом, на которой поднималась тема высоких цен на бензин, появились сообщения о том, что ФАС возбудила несколько уголовных дел в регионах и выписала несколько предупреждений игрокам рынка, а также усилила контроль за ростом цен на топливо, особенно на Дальнем Востоке. Взлет роста стоимости топлива объясняется чрезмерной налоговой нагрузкой на нефтяные компании и был ожидаем, считает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
— Насколько меры, которые уже приняты, которые прозвучали сегодня во время «Прямой линии», достаточны для того, чтобы были заморожены цены на бензин?
— Как вы понимаете, речь идет фактически о ручном управлении в данной ситуации, когда через Козака президент дает команду нефтяным компаниям прекратить рост цен на бензин. Конечно, мы понимаем, что при отсутствии такого рода приказов никакой заморозки не было. И мы знаем, что уже после инаугурации, после аппаратного усиления Силуанова, правительство подготовило нефтяникам ряд весьма неприятных сюрпризов. Это, прежде всего, ускоренное завершение налогового маневра, который может опустошить карманы нефтяных компаний более чем на 1,5 трлн за ближайшие шесть лет. И соответственно, понятно, что нефтяные компании пытаются хоть как-то компенсировать эти потери. А компенсировать как? Не является секретом, что у нас на топливном рынке есть олигополия. Конечно, нефтяные компании вполне способны повышать стоимость бензина, и никакие продажи на биржах не помогут. Поэтому здесь мы видим, что, по сути дела, ведь точно так же цены держались стабильными накануне президентских выборов. И если бы не было тогда приказа, то рост цен был бы растянут во времени, не был бы так заметен, а так нефтяникам еще пришлось компенсировать заморозку цен в прошлые периоды. Но сейчас как бы правительство им бросило косточку небольшую, снизило акцизы. Причем сначала хотели с 1 июля, потом с 1 июня. Ну, объективно, конечно, эти акцизы все равно не компенсируют нефтяникам те потери, которые подготовит для них Минфин.
— Но ведь снижение акцизов — все равно временная мера. Тем более известно, что с 1 января следующего года акцизы пойдут вверх — соответственно, нам что, ждать повторения этого всплеска на рынке бензина?
— Вы наверняка читали майский указ, он требует приличных денег, эти деньги брать неоткуда. Точнее, если есть у нас источник денег в стране, то вы понимаете, где он находится — это как раз карманы нефтегазовых компаний. Соответственно, как ни крути, кабинет министров не имеет другой возможности. Нефтегазовые компании, естественно, будут искать возможность хоть как-то компенсировать рост налогов. Самый простой способ это сделать — повысить цены на внутреннем рынке.
— Получается, что эти 8 трлн руб. вынуждены будут платить простые граждане?
— 8 трлн — это вы, конечно, такую красивую для нефтяников картину нарисовали, что они смогут 8 трлн забрать. Конечно, 8 трлн через неделю вы не получите, но частично компенсировать поиск этих не найденных триллионов нефтяники будут через рост цен на топливо. Поэтому, конечно, надо понимать, что цены на топливо будут только расти. Соответственно, задача с этими акцизами заключается в том, чтобы хоть как-то попытаться эту ситуацию смикшировать и отказаться от взрывного роста.
— Во время «Прямой линии» прозвучало такое разделение точек зрения: Александр Новак предложил в качестве одного из вариантов увеличение экспортных пошлин на нефть, с чем президент не согласился. Почему?
— Там речь шла о повышении экспортной пошлины на нефтепродукты, и это тоже, кстати, большой вопрос. Почему? Потому что одна из тем, которую нефтяники постоянно поднимают, — понимание того, каким будет налоговый режим через несколько лет. Потому что нефтяная индустрия — это отрасль с достаточно длинным инвестиционным циклом. Если постоянно менять в ней налоговые правила игры, извините, как вы будете принимать инвестиционные решения? Цикл от первого вложенного рубля до первой полученной нефти от месторождения может составлять 5–8 лет. И вы должны понимать, что будет с налоговым режимом, когда вы эту нефть начнете производить. А отрасль, к сожалению, находится в ситуации, когда налоговое право постоянно меняется. Тема достаточно долгая, смысл заключается в том, что нефтяники не могут получить какого-то вменяемого понимания, что будет с налогами, скажем, в следующие пять лет.