В галерее "Улица ОГИ" открылась выставка Нины Котел "Объедки, огрызки, остатки". Элегические натюрморты посвящены фантастическим преображениям пищевых отходов.
У натур артистических и чувствительных еда вызывает не только здоровый аппетит, но и щемящую жалость. Нестерпимо жалко как того, что обречено на съедение, так и того, что сиротливо осталось на тарелке. Вслед за Дмитрием Цветковым, воздавшим последние почести пирожкам и колбасам на выставке "Кладбище" в Крокин-галерее (см. Ъ от 13 февраля), дань памяти огрызкам и объедкам отдает Нина Котел. Натюрморты с "огрызками и объедками" то смиренно висят в рамочках, как и подобает благовоспитанным картинкам, то возникают прямо на стенах, неуловимо напоминая дизайн столовой в каком-нибудь дворце пионеров, то превращаются в укромные наклейки из тех, которыми украшают холодильники, то разворачиваются роскошными дальневосточными свитками. Нина Котел — блестящий рисовальщик, тщательно и смиренно запечатлевающий самые обыденные и невзрачные предметы: селедочные остовы, выжатые кружки лимонов, замерзшие, скукоженные зимние фрукты, очистки овощей, пестрые россыпи недоеденных салатов. Правда, словно бы вопреки воле художницы, все эти предметы на ее картинах неуловимо преображаются, становятся не вполне узнаваемыми, утрачивают определенность. Селедочный хребет взмывает роскошным китайским драконом, горошины и ягоды кажутся стразами, фрукты и зелень превращаются в цветы и перья. Во всяком случае, все они выглядят абсолютно несъедобными, что не значит — непривлекательными. Просто красота этих предметов уже не является синонимом аппетитности и не обрекает на съедение. Нина Котел спасает продукты питания от прожорливой утробы и помойки, она наделяет огрызки и очистки элегической красотой засушенных цветов."Объедки, огрызки, остатки" Нины Котел неуловимо напоминают дальневосточное искусство и в то же время раннего Уорхола с его инфантильно-нарядными хот-догами и поросятами, украшенными цветами, бантиками и фруктами. Как и японские художники, Нина Котел вносит в свои рисунки ощущение быстротечности времени. И как Уорхол, спешит заменить бренный единичный предмет его неподвластным времени условным и обобщающим образом. "Объедки, огрызки, остатки" — очень красивая выставка. Но вешать ее в галерее, соседствующей с рестораном, несколько опрометчиво. Что, если восприимчивые посетители слишком проникнутся жалостью к еде и не смогут безмятежно поглощать кулинарные шедевры местных поваров?
ИРИНА Ъ-КУЛИК