РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Завтра вечером в Театре на Малой Бронной покажут премьеру спектакля "Анна Каренина" в постановке главного режиссера театра Андрея Житинкина. Вернее, бывшего главного режиссера: директор театра решил не продлевать с господином Житинкиным договор.Инсценировка романа Льва Толстого станет пятым по счету (и, очевидно, последним) спектаклем, поставленным господином Житинкиным в ранге главного режиссера. Как и положено по правилам, директор театра Илья Коган заранее уведомил режиссера Андрея Житинкина, что по истечении оговоренных двух лет, то есть буквально в эти дни, контракт с ним продлен не будет и в его услугах Московский драматический театр на Малой Бронной больше не нуждается. С точки зрения закона проблем нет, и причины скандала, который вызвало в театральной среде это сообщение, лежат отнюдь не в юридической плоскости.
Личность директора театра в городе хорошо известна, и многие давно считают ее одиозной и "нерукоподаваемой". 82-летний старейшина директорского корпуса господин Коган пересидел на Бронной многих главных режиссеров. Его обвиняют в изгнании из театра великого режиссера Анатолия Эфроса, безвременно умершего вскоре после ухода с Бронной. Потом чехарда главрежей продолжалась, а господин Коган оставался фактически единоличным руководителем театра. Предпоследней жертвой директора был Сергей Женовач: его умные, стильные спектакли нравились критике и интеллигентной публике, но хорошей кассы театру не делали. Господина Женовача обвинили в том, что он работает не со всей труппой, а только с группой "своих" актеров, после чего указали талантливому режиссеру на дверь. Илья Коган стал в одиночку руководить процессом, в результате чего дорогу на Бронную зрители вообще забыли.
Спасти положение должен был режиссер Андрей Житинкин — создатель броских, грубоватых спектаклей-шоу, поставленных в разных театрах города, но неизменно собирающих полные залы. Перед господином Житинкиным, два года назад ставшим самым молодым главрежем города, была поставлена задача вернуть театру интерес публики и спасти кассу. Что он и проделал, реализовав свою творческую программу. Первый же спектакль "Портрет Дориана Грея" вызвал толпу у кассы и шквал упреков в безвкусице со стороны критики. Что касается меня, то я вообще перестал ходить на спектакли господина Житинкина. Более выносливые коллеги ходили и исходили — ядом саркастических откликов. Но не признать, что поставленную задачу режиссер честно выполнил, было нельзя. Наверное, он переоценил власть аншлага и недооценил просто власть.
И вот отставка. Говорят, ей предшествовали письма группы актеров, возмущенных "этим безобразием", чинящимся на святых подмостках, где творили Эфрос и пр., и в частности возмутительной концепцией "Анны Карениной", согласно которой толстовская героиня должна оказаться наркоманкой. Директор, разумеется, как мудрый руководитель и просто культурный человек в конце концов принял решительные меры. Женовач, значит, был излишне интеллигентным, а Житинкин обернулся слишком бескультурным? Но так ведь можно перебирать до бесконечности. И вообще, господин Житинкин свои предыдущие спектакли, что, на Луне ставил? Нельзя разве было прогуляться по улице до Театра Моссовета или чуть дальше — до театра Табакова? Но тогда пришлось бы сейчас винить уже не режиссера, а себя — в недальновидности.
Впрочем, дело даже не в том, что старый зубр Илья Аронович приревновал к молодому пострелу Андрею Альбертовичу и в очередной раз вооружился принципом "разделяй и властвуй". Дело в том, что при действующей административной модели главный режиссер находится в театре на том же положении, что и уборщица: хочу нанимаю — хочу прогоняю. То есть лицо, отвечающее за художественную политику учреждения культуры, является рядовым наемным работником у директора, с которым заключают контракт городские власти. По-научному это называется "директорский театр", и директор в нем обладает всей полнотой как административной, так и художественной власти. В пример приводится так называемая "интендантская модель" немецких театров: там тоже есть лицо, называемое интендантом, которое отвечает в театре единолично за все. Интендантами обычно бывают режиссеры, однако встречаются среди них и драматурги, и актеры, и удачливые менеджеры. В любом случае — люди, способные найти баланс между хозяйством и искусством, обладающие творческой программой и имеющие художественный авторитет. Наши же столпы "директорского театра" нажить таковой чаще всего не в состоянии.
Собственно, таких театров в Москве (да и в Петербурге тоже) осталось не так много. Городские власти постепенно вынуждают всех директоров обзаводиться художественными руководителями. Просто в главные режиссеры сейчас никто не идет, и сама должность эта давно превратилась в атавизм советских времен. Теперь потенциальные худруки требуют от города либо признания их единоначалия, либо, на худой конец, равноправного с директором положения, то есть отдельного контракта. Разумеется, борьба за власть при этом не затихает (театр все-таки!), но приобретает цивилизованные формы и вынуждает обоих руководителей искать разумные компромиссы.
Что будет с Театром на Малой Бронной? Либо господин Коган захочет опять порулить самостоятельно, и в каком месте тогда окажется несчастный театр, все понимают. Вряд ли управление культуры на это пойдет даже ради сохранения в директорском кресле своего любимого кадра. Либо руководить будет приглашен очередной режиссер. А это будет означать, что бесславной директорской эпохе пришел конец, потому как новый кандидат наверняка не сделает ошибки и потребует другого статуса. Если, конечно, не будет круглым дураком.