До старта чемпионата мира по футболу, который начинается 14 июня в Москве матчем Россия—Саудовская Аравия, остаются считаные дни. Генеральный директор организационного комитета "Россия-2018" Алексей Сорокин в интервью "Д" оценил, что получит Россия от проведения крупнейшего турнира, подробно рассказал о его "немецкой составляющей".
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
— К концу мая на всех стадионах чемпионата мира прошли тестовые матчи. Можно ли сказать, что подготовка к турниру заканчивается?
— Все идет в соответствии с планом. У нас и ранее не было каких-то особенных опасений относительно готовности объектов чемпионата мира. Мы понимали, что подготовка стадиона в Самаре немного отстает от графика, но регион и генеральный подрядчик заверили, что оставшегося времени хватит, чтобы успеть к первому тестовому матчу. Так и случилось. А 6 мая в Самаре был настоящий футбольный праздник — заполненные под завязку трибуны, победа "Крыльев Советов", которые к тому же оформили выход в премьер-лигу на будущий год. Хочу отметить, что на подготовку к турниру было выделено 678 млрд руб. Это большой объем строительства, очень заметный в экономике России. В целом по поводу чемпионата мира у нас нет ни заметного беспокойства, ни тем более панических настроений.
— Известно, что на сборную Германии, действующего чемпиона мира, хорошее впечатление произвела организация прошлогоднего Кубка конфедераций. Доводилось ли вам лично пообщаться с главным тренером немцев Йоахимом Левом?
— Признаюсь, нам как организаторам было приятно получить высокую оценку от лучшей сборной планеты. Тем более в виде открытого письма капитана команды Юлиана Дракслера. Мы в целом поддерживаем достаточно интенсивные рабочие отношения с Немецким футбольным союзом: у Российского футбольного союза существует с ним долгосрочное соглашение о сотрудничестве в сфере развития футбола и обмена опытом двух стран. Знаю, что с Левом поддерживает дружеские отношения главный тренер нашей сборной Станислав Черчесов. Они работали вместе, когда немец только начинал свою тренерскую карьеру в австрийском "Тироле", а Станислав Саламович уже был опытным вратарем. Я в силу своих обязанностей больше общаюсь с президентом федерации Райнхардом Гринделем — буквально в начале мая смотрели с ним вместе финал Кубка России в Волгограде. Он, кстати, мой коллега по Совету Международной федерации футбола. Надеюсь, по итогам турнира немцы будут отзываться о его организации так же тепло, как и после Кубка конфедераций.
— Какое количество билетов в общей сложности уже продано?
— Сейчас в свободной продаже их практически нет. Уже к середине мая было реализовано более 2,3 млн из 2,7 млн билетов. Мы видим и огромный интерес со стороны зарубежных болельщиков: они купили около 54% всех билетов. Но тем, кто еще не успел приобрести себе место на матчах чемпионата мира, не стоит расстраиваться. FIFA еще будет выставлять для продажи небольшие партии на своем сайте. И тогда, чтобы успеть всех опередить, как и на футбольном поле, потребуется немного удачи.
— Сколько болельщиков на чемпионате мира ожидается из Германии? Насколько их будет много по сравнению с фанатами других стран?
— Известно, что на чемпионатах мира болельщики из Германии стабильно входят в первую пятерку обладателей билетов. При этом они самые активные из европейцев: на немцев приходится более 60 тыс. билетов. Среди лидеров же — США, Колумбия, Бразилия, Аргентина и Мексика. Притом что, напомню, американская сборная на чемпионат не попала.
— Когда сборная России проводила товарищеский матч с командой Франции, на стадионе в Санкт-Петербурге нашлись люди, отметившиеся расистскими выкриками. По этим фактам FIFA даже открыла дисциплинарное дело. Вас это не беспокоит?
— Конечно, беспокоит. Как и любого нормального человека. Но если быть объективным, то нужно признать, что количество инцидентов такого рода на российских стадионах за последние два года радикально сократилось. Это покажет любая статистика. Мы много раз говорили — и я еще раз повторю, что расизм в России не представляет собой системного явления. А что касается конкретных лиц, замешанных в случившемся в Санкт-Петербурге, то их уже вычисляют и я очень удивлюсь, если они появятся на трибунах во время чемпионата мира.
— В ноябре прошлого года в "Лужниках" прошел товарищеский матч Россия--Аргентина, после которого зрители несколько часов не могли добраться хотя бы до метро. Есть гарантия, что этот ужас не повторится?
— Да, это было неприятно. Но ситуацию разобрали, приняли меры. В частности, были скорректированы планы выхода со стадиона, планы управления так называемой последней милей. И, как показала игра против бразильцев, прошедшая там же, в "Лужниках", работа дала эффект. Мы видели совсем другую картину: все беспрепятственно вышли, никаких сложностей, нареканий не было. А ведь обеспечить практически одновременный выход с арены 80 тыс. человек — задача нетривиальная. Любая мелочь может превратить зону выхода в бутылочное горлышко, и дальше проблемы будут нарастать лавинообразно. Другое дело, что возможны определенные проявления недовольства жителей близлежащих кварталов. Но здесь тоже надо найти правильный баланс. Обеспечить безусловный комфорт всем при перемещении десятков тысяч человек невозможно.
— Не возникнут ли у болельщиков проблемы с перемещением по стране? В принципе это вызов, учитывая наши расстояния.
— Знаете, были чемпионаты мира, где расстояния между городами были больше. Это и первенство 2014 года в Бразилии, и чемпионат 1994 года в США, и турнир 2002 года в Южной Корее и Японии. А сейчас на чемпионат мира 2026 года претендуют США, Канада и Мексика, подавшие совместную заявку. Представьте, какие расстояния будут там! Что касается нашего случая, то у нас нет ни одного города, перелет до которого от Москвы занимал бы больше двух часов. Можно, конечно, взять крайние точки чемпионата, но я не думаю, что многие полетят по маршруту, скажем, Екатеринбург--Калининград.
— А что с железнодорожным сообщением?
— Оно также будет задействовано. Причем для болельщиков проезд будет бесплатным. Могу сказать, что на данный момент законтрактовано более 700 бесплатных рейсов, которые идут в дополнение к обычным.
— Какую базу выбрала для себя сборная Германии? Чем был обусловлен этот выбор?
— Команда расположится на подмосковной базе ЦСКА в Ватутинках. Как и подобает немцам, представители федерации футбола этой страны подошли к выбору базы максимально скрупулезно: совершили десяток визитов, изучили все варианты, взвесили все преимущества каждого. Но почти сразу их выбор пал на Ватутинки. Сборная Германии оформила свой выход в финальную стадию чемпионата мира одной из первых, поэтому и выбор они сделали заблаговременно. Правда, после Кубка конфедераций немцы раздумывали еще и насчет Сочи: во время турнира главный российский курорт их так очаровал, что они были готовы изменить свой выбор. Но затем все же выбор не изменили. Это логично — Москва является главным транспортным хабом, свой первый матч на чемпионате мира они сыграют в "Лужниках". При благоприятном для себя раскладе будут играть там же решающие матчи.
— Имелись ли у немцев какие-то особые пожелания по оборудованию базы?
— Оргкомитет не разглашает пожелания команд. Но единственное, о чем попросили представители действующих чемпионов мира,— дополнительное тренировочное поле в свое распоряжение. Мы эту просьбу выполнили. Сейчас в Ватутинках достраивается дополнительный жилой блок: там будут жить немецкие журналисты, своеобразный пул сборной. А заезд сборной Германии запланирован на 12 июня.
— Можете привести пример, когда вы не смогли выполнить требования какой-то команды по оборудованию базы?
— Одна из сборных просила поставить томограф в административно-бытовом комплексе рядом с полем. Это перебор. Да и кому он там нужен, даже маленький? Еще просили поставить стиральные машины рядом с полем в административно-бытовом комплексе. Зачем, когда они есть в гостинице? Ну а там, где речь идет о каких-то косметических изменениях, вопросов не возникает. Почему не пойти навстречу, если люди просят?
— Вы несете ответственность за наследие чемпионата мира?
— Мы отвечаем за наследие с точки зрения разработки концепции, но не реализации. Просто потому, что оргкомитет чемпионата мира будет распущен сразу по завершении турнира. Так что возможности отследить, как реализуются меры по сохранению наследия первенства, у нас нет. Основное ведомство, отвечающее за наследие,— Министерство спорта РФ. Но на самом деле вопросов по наследию нет. Оно достаточно очевидно, и оно не только спортивное. Ведь никто не будет спорить с тем, что из аэропорта Гумрак удобнее добираться до Волгограда по новой магистрали, чем по тому, что было раньше. То, что было раньше, не было дорогой, которой достоин город-миллионник. В Саранске не было как такового аэропорта. То, что имелось, можно было назвать в лучшем случае терминалом, причем весьма скромным. Когда мы приезжали в город, жили в гостинице, которая так или иначе принадлежит или связана с администрацией региона. То есть это скорее дом приемов, а не отель в классическом понимании. Дороги тоже своеобразные были. Ну а сейчас все по-другому. В ходе последнего инспекционного визита нас разместили в пятизвездном отеле Sheraton. Кстати, мы там были первыми гостями.
— Допустим, есть в городе большой стадион. Хорошо, если там играет команда премьер-лиги — тогда он как-то используется. Но даже этого ведь недостаточно! Нужно, чтобы арена была задействована гораздо чаще, чем предполагает футбольный календарь. Это возможно?
— Конечно, возможно. Но сначала отмечу, что само появление нового стадиона дает команде, на нем выступающей, рост посещаемости в 30-40%. Это видно на примере "Спартака" и вообще является мировой практикой. А вот насыщение стадиона другими мероприятиями — вопрос эффективности команды, которая занимается управлением ареной. Можно ведь просто нанять команду эксплуатантов, которые следят за счетчиками электричества, вовремя вентили открывают, воду сливают и так далее. А можно к ней прибавить коммерсантов, которые думают над тем, как минимизировать затраты на эксплуатацию. Хотя задача это непростая. Я вот не знаю ни одного стадиона, который бы окупился полностью. Стадион в целом нельзя назвать бизнес-проектом. Хорошо, если удастся хотя бы сбалансировать затраты на содержание. Но к таким объектам нельзя подходить исключительно с бизнес-параметрами. Они несут иную нагрузку. В частности, позволяют преобразить окрестности, дать им толчок к развитию.
— А сейчас в городах, которые примут матчи чемпионата мира, такой эффект уже заметен?
— Конечно. Примечательно, что бурные дискуссии шли вокруг выбора площадок для возведения арен. Например, в Самаре изначально в заявочной книге значилось другое место строительства. Предлагалось возвести стадион на Стрелке на слиянии двух рек, практически в центре города, рядом с большими пивными заводами. Но тогда уже было понятно, что для развития Самары это ничего не дает. Скорее даже создаст дополнительные сложности, потому что в этом месте довольно трудно строить и работы могут надолго парализовать город. Поэтому был выбран другой район, в котором сейчас осваивается территория в 270 га. Совершенно очевидно, что стадион притянет к себе другие объекты — и жилье, и инфраструктуру. То же самое в Саранске. Когда все начиналось, на месте арены было чистое поле. А сейчас помимо стадиона строится еще множество объектов. Активные дискуссии по выбору места для арены были и в Калининграде. Выбрали, безусловно, сложный участок — Октябрьский остров. Но город нас убедил в том, что это даст огромный толчок развитию городского хозяйства. Причем стадион там занимает далеко не всю площадь: с прилегающими территориями выходит всего 40 га. Все остальное — городское развитие. А ведь раньше это был абсолютно неосвоенный остров в 2 км от центра Калининграда, то есть в шаговой доступности от огромного количества гостиниц.
— Кто отвечает за качество газонов на стадионах, которое на некоторых матчах чемпионата России было, мягко говоря, не лучшим? Есть ли какая-то централизованная служба?
— Поле — это ответственность собственника стадиона. В отрыве от стадиона поле никто не укладывает. Это ведь естественная часть спортивного сооружения. Что касается централизованной структуры, то в оргкомитете есть специалисты, которые объезжают все поля и следят за их качеством. Есть рекомендованная со стороны FIFA компания, которая вместе с нашими специалистами осуществляет контроль укладки всех полей, задействованных на чемпионате мира, дает рекомендации. Ведь газон — пирог из шести слоев. Никто этого не видит, но поле уходит вниз почти на метр.
— Как на подготовке к чемпионату сказывались события, происходившие вокруг вице-премьера РФ и президента Российского футбольного союза Виталия Мутко, ставшего сильным раздражителем для ряда руководителей Международного олимпийского комитета?
— Ну, для меня он раздражителем не был, поэтому мне трудно что-то комментировать.
— Как в FIFA в целом оценивают подготовку к чемпионату? Есть ли какие-то раздражающие моменты?
— Нет. Мы видим: в FIFA сохраняется уверенность, что на этом чемпионате мира все будет хорошо. Во многом, конечно, их успокоил прошлогодний Кубок конфедераций. Кстати, конфигурация чемпионата мира стала явно просматриваться именно после Кубка. Появилось понимание того, как это реально будет выглядеть.