В вопросе принятия ответных мер на введение санкций России не подходит зарубежный опыт в силу его репрессивного характера, заявил председатель Госдумы Вячеслав Володин в интервью экономическому обозревателю «Коммерсантъ FM» Олегу Богданову в рамках Петербургского международного экономического форума.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Сразу хотелось бы спросить о тех задачах, которые были сформулированы президентом. Причем была обозначена некоторая зависимость от того, что будет происходить извне: страна должна быть политически и экономически готова к любому сценарию, и позитивному, и негативному. Как бы вы эту ситуацию определили?
— Давайте исходить из того, что надеяться надо на позитивный сценарий, но готовиться к любому развитию событий.
Именно поэтому мы недавно приняли законопроект о контрсанкциях — это такой бронепоезд, который стоит на запасном пути
Законопроект предоставляет полномочия президенту и правительству по достаточно широкому спектру вопросов, но решение о том, вводить или не вводить, будет принимать президент. Собственно, это решение должно защитить интересы нашей страны, безопасность, права и свободы граждан в случае, если санкционные действия составят угрозу и будут наносить нам ущерб. С другой стороны, нам необходимо сейчас сделать все для того, чтобы развивать свою экономику, создавать условия для привлечения инвестиций и развития российского бизнеса.
И в этой связи мы в ближайшее время будем обсуждать вопросы, связанные с развитием предприятий военно-промышленного комплекса в гражданской сфере, диверсификацией экономики — вот темы, которые нас сегодня не только беспокоят, но и подвигают на выделение их как приоритета. В ближайшее время мы будем встречаться с бизнес-сообществом, которое работает в этой сфере, обсуждать вопросы преодоления законодательных барьеров и формировать законодательство таким образом, чтобы гражданский сектор развивался на этих предприятиях.
— Но не превратится ли это в историю с конверсией, как в 1990-ые годы?..
— Не нужно здесь проводить эту параллель.
— Она просто напрашивается.
— Эта параллель напрашивается лишь потому, что мы обсуждаем гражданский сегмент на этих предприятиях, но не более того. Это должны быть высокие технологии, направленные на мирные цели, речь идет, в первую очередь, о медицине. Мы многое можем сделать на своих предприятиях ВПК, сочетая выпуск оборонной продукции в высокотехнологичной сфере и, допустим, необходимого оборудования, в том числе диагностического, в сфере здравоохранения, выходя уже на конкурентный уровень. Но для того, чтобы эти направления развивать, необходимо посмотреть, что мешает предприятиям военно-промышленного комплекса работать в этом направлении. Мы хотим разобраться, после чего, соответственно, возможно, выйти на принятие законопроекта.
— Некоторые представители бизнеса высказывали опасения, что закон о контрсанкциях, который вы упомянули, будет негативно сказываться на их деятельности. С вашей точки зрения, если этот закон — как вы сказали, бронепоезд на запасной пути – будет введен в действие, повредит ли это бизнесу?
— Думаю, что вы немного путаете: есть принятый закон о контрсанкциях, и есть законодательная инициатива, принятая в первом чтении, где речь идет об уголовной ответственности за исполнение санкций. Принятый закон о контрсанкциях готовился в диалоге с непосредственным участием делового сообщества, мы вышли на тот вариант, который поддержали все деловые объединения, представители ключевых экспертных площадок. И могу лишь сказать, что этот законопроект единогласно был поддержан в Государственной думе с одним воздержавшимся.
Что касается законопроекта, который вызвал дискуссию — это законопроект о внесении изменений в Уголовный кодекс. Речь идет о введении нормы, согласно которой те, кто исполняет санкции, попадает под уголовную ответственность. Этот закон мы сейчас обсуждаем вместе с деловым сообществом — РСПП, ТПП, «Деловой Россией», «Опорой России», вместе с экспертными кругами. Есть предложения, которые поступили от них: в частности, перевод ответственности из уголовной в административную. Мы изучаем зарубежный опыт.
Но, увы, зарубежный опыт для нас меньше всего подходит, потому что он очень репрессивный.
Допустим, в Соединенных Штатах Америки за эти действия предполагается ответственность до 20 лет тюремного заключения. В Европе тоже большие сроки заключения за нарушение этой нормы и выполнение санкций иностранных государств.
— В общем, есть, чего опасаться.
— Подходы других стран абсолютно драконовские. И правильно вы говорите: есть, чего опасаться. В этой связи мы договорились обсудить предложения, которые внесло деловое сообщество. Далее проведем консультацию с правительством, после чего вновь в рамках совета по законотворчеству соберемся вместе с деловыми объединениями и экспертами и обсудим уже скорректированные предложения с учетом мнения экспертов и тех подходов, которые могли бы быть у нас. Еще раз хочу подчеркнуть: нам необходимо сделать все, чтобы не пострадал наш бизнес, чтобы инвестиции в Россию приходили и увеличивались. С учетом этих двух факторов нам необходимо будет формулировать подходы и решения. Мы постараемся это сделать так же открыто, как обсуждали предыдущие решения, которые требовали диалога.
И мы не побоялись остановиться и прервать процедуру рассмотрения данного законопроекта, чтобы сверить часы и услышать мнение бизнес-сообщества.
— Еще одна тема — правительство и те задачи, которые сейчас стоят перед страной. Готово ли правительство к выполнению своих задач при условии реализации одного из двух сценариев — внешнего негативного и условно достаточно спокойного, так сказать, статус-кво?
— Правительство готово.
— И к негативному, и к позитивному?
— Большинство министров и вице-премьеров высказались в рамках экономического форума по тем шагам, которые они планируют сделать до конца текущего года.
Во всяком случае, это прозвучало из уст Антона Силуанова, Татьяны Голиковой. Давайте подождем, когда будут сформулированы и озвучены предложения, после чего в любом случае необходимо будет уже законодательно их оформлять. Это даст нам возможность обсудить максимально открыто со всеми представителями различных сред — и профессиональной, и деловой, и с экспертным сообществом, и с представителями института гражданского общества.
Если мы хотим, чтобы закон был качественный — его необходимо обсуждать. Если мы хотим, чтобы его восприняли — его необходимо объяснить.
Поэтому, как только будут озвучены основные базовые принципы шагов, которые планирует правительство сделать по повышению эффективности экономики, мы начнем это обсуждение.
— Обязательно нужно спросить о рисках, которые правительство не контролирует. Например, о риске, который связан с инвестициями в американские активы, на фоне конфронтационной ситуации между нашими странами — этот риск мы никак не контролируем, об этом на форуме говорили и члены правительства.
— Не все риски можно контролировать. Есть понимание, что такой риск возможен. В этом случае необходимо делать лишь одно: формировать тот резерв, который может заместить потери. Но думаю, что до этого не дойдет. Разрушение основополагающих принципов работы ВТО нанесло удар, в первую очередь, по доверию к этой организации и порушило принципы ее функционирования. Это, конечно, ударило по многим странам — здесь не только Россия пострадала, но и Китай, например, и Иран, и многие другие страны. Но когда речь идет о выполнении государственных обязательств, это доверие к государству.
Если на это пойдут Соединенные Штаты Америки, они перечеркнут сами себя. И здесь ведь вопрос не только в том человеке, который сегодня примет это решение. Это будет аукаться еще долго этому государству независимо от того, кто будет президентом. Решения, которые принимает Дональд Трамп, во многом обусловлены обещаниями, данными в ходе избирательной кампании. Он обосновывает эти решения тем, что у него это было в предвыборной программе, которую поддержали избиратели, он не может по-другому. А многие контрпродуктивные решения он принимает лишь потому, что определенные шаги были предприняты его предшественником. Какая может стабильность в политической системе, если каждый вновь избранный президент Соединенных Штатов Америки будет обнулять и отменять все то, что принимали его предшественники? Поэтому, когда мы говорим о государственных обязательствах, это подорвет доверие стопроцентно к государству и экономике Соединенных Штатов Америки.
