В понедельник в Ливане начинаются официальные консультации по формированию правительства национального единства. В 2009 году оно было утверждено только через пять месяцев после парламентских выборов. На этот раз ливанские политики хотят управиться быстрее, учитывая экономический кризис и растущее давление со стороны США и арабских стран Персидского залива на шиитское движение «Хезболла», ставшее в Ливане ведущей политической силой. Растет напряжение и в связи с продолжающимся конфликтом в Сирии: в Бейруте опасаются, что более миллиона беженцев из этой страны не захотят возвращаться домой, и это может стать демографической катастрофой для Ливана.
Фото: Lebanese Parliament, Reuters
«Вы хотите вернуться в Сирию?» — спросила корреспондент “Ъ” сирийских детей в школе для беженцев в районе долины Бекаа, недалеко от ливано-сирийской границы. Хор детских голосов разделился. «Нам нравится здесь»,— кричали одни, «Сирия — наш дом»,— перекрикивали их другие. В школе учатся дети от шести до 12 лет. Те, кто помладше, Сирию почти не помнят, а если и остались воспоминания о доме, то отнюдь не о мирной жизни. «Многие из них пережили бомбежки, у некоторых на глазах погибли родные, они не могут это забыть»,— рассказал “Ъ” координатор школы Набиль. Школа, созданная при поддержке НКО SAWA, одна из самых благополучных. Местный житель выделил для детей пустующий дом на заднем участке своего двора. В маленьких служебных строениях рядом со школой живет бесплатно несколько сирийских семей. Также с разрешения хозяина. Им, можно сказать, повезло — во дворе есть и канализация и водоснабжение. Пусть комнаты совсем крошечные, зато стены у строений бетонные. Совсем другая обстановка в лагере беженцев в 15 минутах езды от школы.
В стране нет ни одного официального лагеря беженцев. Власти не разрешают строить для них капитальные сооружения с канализацией и системой водоснабжения. Люди живут в антисанитарных условиях. Палаточные лагеря располагаются на земельных участках, выделенных частными лицами. Есть случаи насильственного возвращения беженцев в Сирию. Но многим просто некуда возвращаться. «У меня ничего не осталось. Дом разрушен, все имущество украдено. Один из сыновей убит на моих глазах. Сирия была прекрасной страной, но ее больше нет. Куда я поеду?» — сказала “Ъ” Ум Мухаммед. Несколько лет назад она бежала из Хомса в Ливан. Ее семья, как и многие беженцы, недоедает, не хватает одежды, женщины страдают от антисанитарии, но о возвращении даже не думают.
В 2010 году, до начала волнений в Сирии, население Ливана составляло примерно 4,3 млн человек, Сейчас оно превышает 6 млн. Власти прекратили регистрацию выходцев из Сирии еще в 2015 году. По данным ООН, число беженцев насчитывает почти миллион, правозащитники и местные политики называют другие цифры — от 1,5 до 2 млн. Власти делают все возможное, чтобы сирийцы в Ливане не остались. Так, министр иностранных дел Ливана Джебран Басиль написал своему сирийскому коллеге Валиду Муаллему письмо, в котором выразил беспокойство в связи с законом о собственности, принятым Дамаском месяц назад. Он предусматривает реконструкцию на территориях, которые возвращены под контроль правительства. Чтобы на месте разрушенного жилья построить новое, нужно получить разрешение от собственников. Закон предписывает хозяевам домов в течение 30 дней после принятия решения о реконструкции доказать свое право на собственность. Сделать это в такие сроки большинство беженцев не смогут.
Министр, как и другие ливанские политики, обеспокоен, что, лишившись надежды обрести новый дом, беженцы навсегда останутся в Ливане.
Стране с четырехмиллионным населением это грозит существенным изменением не только этно-конфессионального баланса, но и политического расклада сил. Особенно остро проблема беженцев стоит на фоне экономической катастрофы.
Официальный уровень безработицы в стране 25% (среди молодежи от 18 до 25 лет — 35%), но в одном из своих последних выступлений президент Мишель Аун назвал цифру 46%. Рост ВВП в последние годы колеблется на уровне 1–2%, тогда как государственный долг (более $81 млрд) на конец 2017 года составлял 150% ВВП. Ливан был и остается зависимым от международной помощи и инвестиций. В апреле на донорской конференции в Париже ливанцам было обещано $11 млрд пожертвований и кредитов на развитие экономики. Но эти обещания могут быть не выполнены.
В этом месяце, после того как стали известны результаты выборов в Ливане, госсекретарь США Майк Помпео пообещал, что американское правительство проведет ревизию своей программы помощи этой стране в свете «растущей роли "Хезболлы" в Ливане и Сирии».
В середине мая США ввели санкции в отношении советника и заместителя генерального секретаря «Хезболлы», а также глав политического и юридического советов партии. Вслед за США санкции в отношении руководства движения ввели Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар и ОАЭ.
В этих условиях переутвержденный на должность премьера Саад Харири начнет консультации о составе правительства. Вопрос сохранится ли принцип его формирования, принятый в 2009 году: 15 министерских портфелей получает правящая коалиция — сейчас это «Хезболла» с союзниками, которые вместе контролируют 70 мест в парламенте, 10 — оппозиция (движение Саада Харири «Аль-Мустакбаль», получившее 40 мест), и еще пятерых министров, представляющих силовой блок, назначает президент.
Многие ливанцы опасаются, что в результате активности «Хезболлы» внутри Ливана и в Сирии страна лишится не только экономической поддержки извне, но и будет втянута в новую войну. Впрочем, есть и другое мнение, что война «Хезболле» не нужна. У нее уже давно много других интересов, в том числе связанных с бизнесом. Как сказал “Ъ” ливанский журналист Пьер Аталла, с учетом катастрофы в экономике «Хезболла» не будет подрывать стабильность внутри Ливана ради своих политических амбиций.