Зампред правления Внешэкономбанка Алексей Иванченко в интервью экономическому обозревателю «Коммерсантъ FM» в рамках ПМЭФ рассказал о приоритетных направлениях работы института развития и главной проблеме российских стартапов.
— Мы наблюдаем очень много изменений в банковской сфере в последние годы, в том числе связанных с действиями Центрального банка по санации и консолидации сегмента. С вашей точки зрения, какие основные направления вообще в банковской деятельности развиваться сейчас в стране? И готовы ли банки к изменениям?
— Мне кажется, самая главная задача сейчас для банковского сектора — поддерживать развитие нашей экономики в соответствии с теми задачами, которые поставил президент в своем послании и в указе. Но мы не совсем банк. Внешэкономбанк – это, прежде всего, институт развития.
— Вы спонсируете, финансируете приоритетные отрасли, регионы и так далее, насколько понимаю?
— Да, именно так. Внешэкономбанк был создан в 2007 году именно как институт развития нашей страны. И, конечно, ВЭБ должен выполнять функцию, которая была возложена в соответствии с принятым законом о банке развития. В этом законе прописано также, что мы не конкурируем с коммерческими банками. ВЭБ создавался для того, чтобы финансировать приоритетные отрасли для развития экономики на тех стадиях, где нужна поддержка государства для выполнения задач, которые государство ставит, в том числе с привлечением в эти задачи коммерческих банков. Совсем недавно был запущен механизм — фабрика проектного финансирования, в этот механизм заложен принцип синдикации, когда Внешэкономбанк привлекает в синдикат и коммерческие банки. На Петербургском экономическом форуме как раз мы подпишем целый ряд соглашений на сумму где-то порядка 700 млрд руб. Это самые разные компании, в том числе из регионов. В эти сделки как раз и заложен принцип синдикации — участвует и государство в виде ВЭБа, и частные банки как частные инвесторы.
— А частные организации как партнеры идут потому, что так нужно? Или потому, что это прибыльно, потому что это бизнес?
— Нет, они точно не идут потому, что так нужно, они идут потому, что это прибыльно, выгодно, потому что на ранних стадиях, где наибольшие риски есть, есть гарантии со стороны государства.
— Развитие финансовой отрасли сейчас все больше и больше упирается в проблемы, связанные с цифровизацией, с большими данными, которые используют банки для работы с клиентами. Как этом контексте вы видите роль института развития? Как вы будете использовать эти механизмы?
— Действительно, это важное направление для Внешэкономбанка. В соответствии со стратегией, которая была принята в конце 2016 года, поддержка инноваций — это одно из направлений, на чем будет фокусироваться Внешэкономбанк и фокусируется сейчас. Мы долго анализировали, в чем проблема стартапов и проектов в области цифровой экономики — как они могут получать необходимые импульс и рост, чтобы превратиться из идеи, из стартапа в реальный бизнес, который масштабируется и уходит уже в промышленное производство. И мы пришли к выводу: у нас все достаточно хорошо на ранних посевных стадиях, есть достаточное количество институтов, которые оказывают поддержку — и «Сколково», и ФРИИ, и «Российская венчурная компания», и множество других акселераторов — но они работают со стартапами до определенного уровня, а дальше все эти стартапы упираются в потолок. Любому стартапу нужны дальнейшие раунды инвестиций, чтобы масштабировать своей проект — запускать уже некое серийное производство того прототипа, который стартап разработал. И роль ВЭБа заключается в том, чтобы финансировать проекты уже на более поздних стадиях — тогда, когда уже есть апробированная бизнес-модель, когда есть прототип, когда необходимо плечо со стороны института развития для разгонки проекта, чтобы он стал полномасштабным бизнесом.
— Что-то назовете конкретное в вашем портфеле?
— Например, мы сейчас работаем с ребятами из Перми. Есть такой проект — Promobot. Это робот, который выполняет функции промоутера, достаточно большое количество заказов у ребят есть в так называемой предзаказной фазе. Среди них достаточно серьезные игроки, в том числе иностранцы — продукт, собственно, очень востребованный. Ребята занимали ведущие места на всяких международных выставках, но у них классическая проблема наших стартапов: их заказчики готовы приобрети тысячу роботов, а у ребят их всего сто. У них нет возможностей так быстро развиваться, нет ресурсов, чтобы запустить и быстро обеспечить количество, необходимое потребителю. Эти ограничения, грубо говоря, смертельны для стартапов. Очень короткий промежуток времени между тем, как стартап является передовой технологией, и тем когда он становится уже никому не интересен. Если стартап в этот промежуток времени не выстреливает, то либо его съели, либо он умер.