Были и неполадки, так сказать, концептуального характера. На бедного г-на Буша, не успел он вылезти из своего "Боинга", обрушился такой поток разноречивых экономических учений, что впору было растеряться. Пока г-н Буш гулял вдоль почетного караула, премьер В.С.Павлов, выступая по ЦТ, до смерти всех перепугал рассказами о гражданской войне, к которой, по его разумению, всенепременно приведет поспешно введенное свободное предпринимательство: по мнению В.С.Павлова, ленивый народ сейчас отчаянно бездельничает, получает деньги ни за что и в общем доволен жизнью. Когда же В.С.Павлов оставит народ своим попечением и перестанет печатать деньги, ленивый народ немедля взбунтуется. Странным образом честолюбивый В.С.Павлов не сообразил, что такая особенность народного менталитета только ему на руку: премьер мог бы притворно уйти в отставку, рыночные экстремисты устроили бы тогда дефляционный шок, а добрый народ, любящий первопечатника В.С.Павлова, сразу сообразил бы, чего ему не хватает для счастья, и призвал бы опального премьера на царство.
Не успел г-н Буш переварить рыночные воззрения смелого реформатора В.С.Павлова, как М.С.Горбачев поразил его новым откровением: президент СССР открыл причину зол и бед, терзающих советскую экономику. Идея М.С.Горбачева была проста как правда: все беды от запретительных списков КОКОМ на экспорт в СССР высоких технологий. И как только великодушный г-н Буш умилится сердцем и разрешит поставлять в СССР хитроумные микросхемы, тогда "пойдет уж музыка не та, у нас запляшут лес и горы". Г-н Буш, однако, проявил себя человеком скаредным и выразил готовность содействовать СССР лишь в таких маловажных областях, как транспорт, энергетика, легкая промышленность и сельское хозяйство, которые, по его разумению, могут пока обойтись и без технологий XXI века.
На фоне всех этих недоразумений совершенно идиллически выглядели отношения Р.М.Горбачевой и г-жи Буш: подружившиеся ladies даже решили оставить в Москве материальное свидетельство взаимных нежных чувств и при содействии Г.Х.Попова воздвигли на Девичьем поле памятник уточкам.
Но неугомонный бес гордыни и тщеславия не дремал. Памятник уточкам напомнил Б.Н.Ельцину детскую прибаутку "утя-утя воду мутя", после чего он стал мутить воду в высших сферах с упорством, достойным лучшего применения: отказался от высокой чести состоять в свите М.С.Горбачева и, подобно родовитому боярину XVI века, пренебрег пиром в Грановитой палате, сочтя, что место, предложенное ему там, недостаточно почетно. Дурной пример оказался заразительным, и вслед за боярином Борисом стал тягаться о местах и украинский гетьман Л.М.Кравчук, тоже проманкировавший царским пиром. Так что М.С.Горбачеву и г-ну Бушу только и осталось, что уныло сидеть рядом с навевающими тяжелые мысли пустыми приборами и мрачно пить горькую за отсутствующих друзей.
Если Б.Н.Ельцин возродил нравы Московской Руси, то за стенами Кремля творилось нечто, возвращающее нас к временам и вовсе библейским, если быть точнее — к временам Содома и Гоморры. На этой неделе на Москву обрушилось многоплеменное нашествие педикаторов и лесбиянок, устроивших в ней свой конгресс, сопровождавшийся многочисленными манифестациями. Дошло до того, что делегацию содомитов принимал сам мэр Москвы Г.Х.Попов. Смысл этого визита так, впрочем, и остался загадкой. По одной из версий, содомиты решили, что Г.Х.Попов, будучи природным эллином, должен быть снисходителен к "еллинским мерзостям": "Из первых Аристогитон с Гармодием на перекличке, и снисходительно Платон их судит странные привычки". Более, впрочем, вероятно, что Г.Х.Попов, памятуя о своих обязанностях отца-благодетеля родного города, повел себя подобно богобоязненному Лоту: видя, что толпа содомлян подошла к его дому, он изрек: "Выведи нам своих гостей, мы познаем их" и принял огонь на себя, усмирив страсти разбушевавшихся содомитов разумным увещеванием.