Нефть Brent впервые с 2014 года подорожала до $80 за баррель. О том, как это отразится на курсе рубля, рассуждает экономический обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Максимов.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Моя любимая учительница математики в школе Любовь Алексеевна всегда нам говорила: «Мальчики и девочки, не надо есть лампочки с апельсинами, потому что получаются "лампальсины"». Поэтому тут надо, конечно, отличать и хорошее в том, что рубль отвязался от нефти, и то плохое, что мы можем сейчас увидеть.
Во-первых, нужно сказать о совокупности внешних факторов, которые касаются нефти и того, что происходит с Россией. Все понимают, что на повестке дня — иранский вопрос и геополитическая напряженность, что идет сокращение запасов в Соединенных Штатах и так далее. Все это толкает нефть к $80 за баррель. Казалось бы, вот оно — счастье.
С другой стороны, новая напряженность в санкционных вопросах относительно рубля и те самые геополитические потери или, наоборот, «премии», по выражению некоторых экспертов, оцениваются в ощутимую сумму в курсе российской нацвалюты. Кто-то говорит об уровне в 42 рубля, кто-то — о 57 рублях. Полагаю, тут единого мнения сложно достичь.
Все мы помним, что в России есть пресловутые бюджетные правила — тот уровень цен на нефть, при котором все, что выше, автоматически уходит в Фонд национального благосостояния. Соответственно, что получается? Нам все время, раз за разом, говорят, что рубль отвязался от нефти. Это так. Только отвязался он за счет того, и по $40 за баррель курс был 62, и по $80 за баррель — 62. Казалось бы, почему? Если сейчас убрать весь навес, то получается, что нефть-то как была по $40, так и осталась по $40. Неважно, что она на рынке стоит $80. Если уж совсем таким приземленным языком объяснять — то, что выше $40, автоматически отбирается.
Теперь мы идем дальше. У нас есть Министерство финансов, которое месяц за месяцем объявляет план покупок иностранной валюты. Сейчас ведомство говорит, что этот процесс продолжится. Центральный банк сообщает где-то об объеме в 16 млрд руб. с небольшим ежедневно для покупки валюты, 18 млрд руб. с небольшим — для Министерства финансов. На практике-то это обстоит так, что по заданию Минфина Центральный банк покупает валюту на рынке.
Грубо говоря, Минфин хочет долларов, ЦБ под них печатает рубли.
Понятно, что любой курс, любая цена формируются как спрос и предложение. Соответственно, со стороны Министерства финансов в нашей стране существует спрос на доллары, а со стороны Центрального банка — отвечающее предложение рублей. Вот пока это будет продолжаться, мы будем наблюдать в дополнение к бюджетному правилу еще и спрос со стороны Минфина на валюту. Поэтому для простых граждан вопрос о том, почему нефть такая, а рубль — такой, должен заканчиваться словами «бюджетное правило», как бы плачевно это для кого-то ни звучало.
Но у каждой медали две стороны, и при такой цене на нефть и при таком курсе национальной валюты в долларах тот самый номинальный баррель нефти, проданный на рынке за валюту и переведенный в рубли, находится на рекордных уровнях. То есть темпы наполнения бюджета и та реализация майских указов президента об изыскании дополнительных доходов сейчас обретают более понятные для финансового блока правительства контуры. При таких ценах и при таком курсе наполнять бюджет, естественно, проще.
Что касается того, как это воспринимает то население, то, к сожалению, финансовая грамотность в Российской Федерации, на мой взгляд, у среднестатистического гражданина близка к нулю, а в некоторых моментах еще и отрицательная. И вот в этом вопросе финансовый блок российского кабмина зачастую не делает ничего. На мой взгляд, пиар-службам и Министерства финансов, и Центрального банка нужно стараться объяснять гражданам, что, собственно, происходит.
Если же говорить о дальнейших перспективах цен на нефть, то с учетом позиции Соединенных Штатов и того, как и что делает Дональд Трамп, и многих других обстоятельств, включая политику ОПЕК, то мы вполне можем увидеть и $85 за баррель.