Госдума отложила второе чтение законопроекта об уголовной ответственности за соблюдение санкций — депутаты хотят провести по нему дополнительные консультации. В первом чтении документ был принят 15 мая, тогда его поддержали единогласно. Второе чтение было назначено на 17 мая. Против законопроекта, в свою очередь, выступали Российский союз промышленников и предпринимателей и Совет по правам человека при президенте РФ. Так, глава СПЧ Михаил Федотов отмечал, что если инициатива будет принята в ее действующей редакции, то каждый россиянин рискует оказаться фигурантом уголовного дела. Ведущий «Коммерсантъ FM» Петр Косенко обсудил ситуацию с директором Центра политологических исследований Финансового университета Павлом Салиным.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Можно ли связывать решение о переносе рассмотрения законопроекта с тем, что не только российские, но и зарубежные представители бизнеса, выступили с критикой документа?
— Думаю, что мнение зарубежного бизнеса здесь учитывалось в последнюю очередь. Скорее всего, основная причина — в крайней сырости и непроработанности этого законопроекта и опасности его чрезвычайно избирательного применения.
Свою роль сыграли и реакция российского бизнеса, и недовольство властных структур, которые отвечают за качество нормативных документов.
— А этот документ имеет право на существование? Дело в том, что очень многие из критиков законопроекта говорили о том, что его формулировки остаются настолько расплывчатыми, что под него можно при желании подтянуть практически любое физическое или юридическое лицо.
— В этом вопросе нужно разделить два момента — имеет ли право на существование этот документ или такой документ. Потому что если брать саму концепцию, то это не нововведение Госдумы, не придумка российских депутатов, а мировая практика. Европейцы к ней прибегали, начиная еще с 1990-х годов, когда Соединенные Штаты вводили санкции против Ирана. Тогда европейские законодательные органы ввели подобные запреты в отношении европейских игроков, чтобы они не соблюдали американские санкции. Это что касается самой концепции, идеи. Естественно, там механизмы реализации и прочие конкретные моменты были совсем другими.
Так что если говорить именно об этом документе, то, наверное, нет, он не имеет права на жизнь.
Потому что он действительно крайне сырой, не проработанный, и как его применять, неизвестно. Если говорить вообще о таком документе, о законопроекте подобного рода, то он вполне имеет право на существование, но он должен быть по содержанию совсем другим.
Здесь все зависит от политических приоритетов. Вот европейцы в 1990-е годы решили, что им с экономической точки зрения необходимо сохранять отношения с Ираном и приняли подобный закон. Правда, он тоже не действовал, потому что европейцы явочным порядком заявили американцам на нормативном уровне, что не готовы присоединяться к санкциям, и тогда они потом начали просто договариваться.
— Корректно ли сравнивать сейчас практику 1990-х годов и практику 2010-х годов третьего тысячелетия?
— Это не практика 1990-х годов. Эти нормы юридически действуют в Европе до сих пор. Но де-факто они не работали, так как, повторюсь, американцы после того, как европейцы ввели эти нормы, предпочли договариваться и выводить европейские компании из-под санкций.
То есть сама идея имеет право на существование, но ее юридическая реализация, вот та форма, в которой законопроект был представлен в России, конечно, никуда не годятся.
Я лично думаю, что такой документ просто бы не заработал. Но если бы, не дай бог, он заработал, то попасть под его действие рисковали бы каждый гражданин и любая бизнес-структура на территории России.