«Бархатная революция» в Армении разгорается с новой силой. Переговоры оппозиции и властей провалились, и лидер протеста Никол Пашинян вновь вывел людей на улицы. Оппозиционная парламентская фракция «Елк» выдвинула политика в качестве кандидата на пост премьер-министра. В среду к процессу, по всей видимости, подключилась Россия. Сначала Владимир Путин поговорил по телефону с президентом Армении Арменом Саркисяном, потом появились сообщения о том, что глава МИД страны Эдвард Налбандян вылетел в Москву. Журналист Виктор Лошак считает, что в Ереване только начинается новый этап борьбы за обновление власти.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Две недели назад я был в Ереване. Благостное солнце лишь подчеркивало спокойствие обстановки, люди были озабочены своими делами. В день инаугурации новый президент Армен Саркисян вместе с будущим премьером Сержем Саргсяном — а в зале сомневающихся в его будущем премьерстве, кажется, не было, — стоя вместе с женами под флагом Армении, принимали поздравления и рукопожатия от длинной вереницы гостей. Все роли были распределены железно, и who is who на ближайшие пять лет, было, казалось, очевидно.
Революция не в первый раз свершается будто бы на ровном месте. На поверхности — довольство и приятная беззаботность, а в глубине, там, где массы, — шторм. Политическую волну в Армении давно разгоняли бедность, колоссальное социальное расслоение, коррупция. О чем говорить, если после ужасного землетрясения 1988 года в Ленинакане, ныне Гюмри, и Спитаке, города до сих пор окончательно не восстановлены?
Пока одни готовились продолжать властвовать, пересаживались из кресла в кресло и прогнозировали новый рисунок старой власти, другие готовили протест. Сейчас уже стало известно, что лидер оппозиции Никол Пашинян побывал в университете и нескольких вузах. В революции расчет на студенчество почти всегда безошибочен, а Пашинян — опытный борец. В прошлом журналист и главный редактор, он был соратником первого демократического президента Левона Тер-Петросяна; сидел за организацию массовых протестов в тюрьме, куда его поначалу определили на целых семь лет; в прошлом году боролся за пост мэра столицы, но занял второе место. Теперь претендует только на первое — пост премьера, у которого все основные рычаги власти в стране. Чтобы избрать Пашиняна, потребуются перевыборы парламента, так как в нынешнем у «пашиняновцев» абсолютное меньшинство — девять мест из 105.
Опыт восхождения Пашиняна лишь говорит еще раз, что политические аресты, унижение людей, чьи лозунги разделяют тысячи и тысячи менее пассионарных граждан, лишь накапливают недовольство.
И это тоже один из ответов на вопрос: как же так вдруг?
Армения — небольшая страна, к тому же мононациональная: 97% — армяне. Здесь, можно сказать, через одного все знакомы друг с другом. В этой ситуации нельзя в конечном счете не ответить перед соседями, родственниками, коллегами за любое свое решение. Слова одного из лидеров волнений, которые привел «Коммерсантъ» — «Будущие правители должны понять: если потребуется, мы опять перекроем улицы и укажем им на дверь» — вовсе не преувеличение.
Что бы ни заявляли Пашинян и его коллеги, Армения и по человеческим, и по военным, и по экономическим обстоятельствам надолго еще останется в российской орбите. Хотя бы и потому, что армян в России живет больше, чем, собственно, в Армении. И субъективно потому, что президент Армен Саркисян, которого буквально в первый месяц президентства обстоятельства заставили политически повзрослеть до настоящего лидера нации, не избегающего разъяренной площади, считает именно так.
Серж Саргсян должен был уйти — и ушел. Армения не захотела терпеть вечное правление: больше десятка лет — это уже слишком. Его мирный уход и уход вообще — это и воля, и политическая культура. Я знал его еще министром обороны Нагорного Карабаха и, честно сказать, не мог бы себе представить, что такой жесткий боец способен будет уйти сам, еще и пожелав стране «мира, гармонии и логики». В армянской политике, кажется, заканчивается время карабахских — людей жестких, не подпускавших других к командным высотам. Посмотрим, не маневр ли это, не зайдут ли они в тыл своим политическим противникам.