В Петербурге накануне президентских выборов под арестом оказалось двенадцать оппозиционных активистов. Их отправили в спецприемник за участие в уличном протесте, но не сразу после него, а полтора месяца спустя — так, чтобы активисты оказались выключены из общественной жизни на время голосования, что породило в оппозиционной среде метафору "политические консервы". О том, как менялась стратегия петербургских властей по работе с протестующими на улицах,— в материале SR.
Участники протестных акций уверены, что реакция на них петербургских властей — что «тогда», что сейчас — зависит исключительно от федеральных установок
Фото: Михаил Разуваев, Коммерсантъ
В течение месяца перед президентскими выборами в судах Санкт-Петербурга не прекращались заседания по делам оппозиционных активистов. За участие в протестных акциях — митинге сторонников оппозиционера Алексея Навального 28 января и пикете в поддержку политзаключенных — суд арестовал больше десяти активистов. В каждом случае срок ареста суд выбирал таким образом, чтобы оппозиционер оказался на свободе уже после президентских выборов (чем ближе к дню голосования заседал суд, тем короче становился срок ареста). Самое жесткое наказание — по 25 суток — получили лидер региональной "Открытой России" Андрей Пивоваров, координатор петербургского штаба Алексея Навального Денис Михайлов и активист движения "Весна" Артем Гончаренко. При этом господин Михайлов к тому моменту уже отсидел 30 суток в спецприемнике за призывы участвовать в "забастовке избирателей", а господин Гончаренко вовсе не присутствовал на этой акции — он лишь выставил в окно своего дома, рядом с которым проходили протестующие, большую желтую утку. Наказание к активистам применили отложенное: их задержали спустя месяц после самой протестной акции, которая к тому же была абсолютно мирной. Это дало сторонникам арестованных и их защитникам в суде основания утверждать, что аресты были политически мотивированными и имели своей целью изолировать оппозиционеров от участия в общественной жизни на время выборов.
Вызов внутриполитическому блоку
Столь жесткие действия петербургских властей выглядели неожиданно на фоне миролюбивой стратегии, которой они придерживались на протяжении последних месяцев. Вопрос о том, каким образом усмирять внезапно вспыхнувшие протесты молодежи, встал перед нынешним внутриполитическим вице-губернатором Константином Серовым сразу после назначения на пост, в мае прошлого года. Господин Серов выбрал путь силового подавления протеста: митинг сторонников Алексея Навального 12 июня жестко разогнали, задержав больше тысячи человек. Рассмотрение протоколов об административных правонарушениях, составленных в отношении участников митинга, парализовало работу судов. Большинству задержанных вменяли не только традиционную для таких случаев ст. 20.2 КоАП о нарушении правил проведения митингов (что влечет за собой штраф), но и ст. 19.3 (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции), которая предусматривает арест. В спецприемниках на несколько суток оказались школьники, впервые вышедшие на митинг, многие из-за этого пропустили ЕГЭ.
Однако уже к следующему выступлению сторонников Алексея Навального тактика внутриполитического блока петербургской администрации поменялась. Когда толпа протестующих начала шествие по центральным улицам, перекрыв Литейный проспект, им почти не препятствовал ОМОН. Немногочисленных задержанных в тот же вечер отпустили из участков без протоколов. Отказавшись от арестов, власти начали дискредитировать протестующих: на следующий день после акции в СМИ появилась новость о том, что из-за шествия по Литейному проспекту к умирающей петербурженке не успела скорая помощь. Перед началом протестных акций с тех пор стали по громкоговорителям приглашать то на праздник в Удельный парк, то в кинотеатр на показ фильма "Крым". Губернатор Георгий Полтавченко заявил, что протестующие на Марсовом поле "скачут по надгробиям", оскверняя мемориал (что иронично — в честь павших борцов революции), и исключил эту территорию из списка площадок, где можно свободно митинговать.
Перемена в стилистике петербургских властей произошла после визита в регион главы управления внутренней политики администрации президента РФ Андрея Ярина, который велел "откручивать гайки" и "гасить протесты их игнорированием". Опрошенные SR участники протестов уверены, что политика петербургских властей относительно уличной активности зависит исключительно от федеральных установок. И все же предыдущий губернатор Валентина Матвиенко выстраивала отношения с протестующими иначе, нежели Георгий Полтавченко.
Декларативный диалог
В прошлом году, когда сторонники Алексея Навального массово вышли на улицы, председатель Совета федерации Валентина Матвиенко выступила за более активный диалог с протестующими. "Власть не должна просто констатировать либо делать вид, что ничего не происходит. Все представители власти — депутаты, сенаторы, органы исполнительной власти в регионах, безусловно, должны встречаться с людьми, понимать, почему они выходят на протесты, что их волнует",— заявила она.
В 2005 году, во время первого губернаторского срока Валентины Матвиенко, по стране прошла волна акций против монетизации льгот. В Петербурге тогда пенсионеры и поддержавшая их оппозиция на протяжении нескольких дней устраивали многотысячные акции протеста, перекрывая Невский проспект. В ответ на масштабные выступления петербургские чиновники во главе с губернатором Валентиной Матвиенко сами публично обвинили в провале реформы своих федеральных коллег и сохранили льготные проездные в общественном транспорте для пенсионеров. А вот поддержать диалог со второй частью протестующих — представителями оппозиционных партий — чиновники не смогли. После массовых протестов против монетизации льгот Валентина Матвиенко договорилась с оппозицией о регулярных встречах. Однако уже во второй раз пришедшие на переговоры лидеры отделений КПРФ, "Яблока", НБП, Объединенного гражданского фронта (ОГФ), Комитета единых действий и Движения гражданских инициатив вместо губернатора увидели ее помощников. В ответ оппозиционеры демонстративно покинули Смольный. Таким образом, обе стороны дали понять, что дальнейший диалог вряд ли возможен.
Дубинки в качестве трофеев
В марте 2007 года, во время второго губернаторского срока Валентины Матвиенко, больше 5 тыс. петербуржцев вышло на "Марш несогласных" по Невскому проспекту. Им противостояло 3 тыс. сотрудников милиции и бойцов ОМОНа. Как и теперь, в 2007 году власти по всей стране пытались принять превентивные меры: активистов задерживали до начала акции и выпускали только после ее окончания. Тем не менее на несогласованную акцию в Петербурге тогда пришло, по некоторым подсчетам, около 5 тыс. человек. То, что сейчас трудно даже представить, в 2007-м было вполне реальным: "несогласным" удалось прорвать полицейские заграждения и пройти от БКЗ "Октябрьский" по Лиговскому проспекту к площади Восстания, а затем почти по всему Невскому проспекту до здания бывшей городской Думы. Тогда в ходе шествия отдельные группы участников семь раз прорвали кордоны ОМОНа. В ходе разгона акции полиция задержала 113 человек, однако никто из них в дальнейшем не был арестован.
В 2007 году шествие было несогласованным — городское правительство отказало оппозиционерам в проведении акции, объяснив это "заботой о безопасности граждан". Тем не менее, судя по комментариям опрошенных SR участников событий 2007 года, процесс согласования митингов при губернаторе Валентине Матвиенко проходил более гладко, чем сейчас. Один из организаторов "Марша несогласных" 2007 года Сергей Гуляев вспоминает: "С ней (Матвиенко.— SR) было мягко, пока не начались массовые протесты 2011 года. До тех пор можно было более или менее согласовать митинги". "Согласовать митинг при Матвиенко было проще. Но это, на мой взгляд, не связано конкретно с позицией губернатора — такова была в целом политика по стране. После протестов 2012 года стало жестче, а в городе просто следовали федеральной тенденции",— комментирует другой организатор "Марша несогласных" Евгений Козлов.
"В 2007 году шествие состоялось, потому что Матвиенко просто ничего не ожидала. Власть не ожидала, что мы пойдем по Невскому, все произошло спонтанно, мы ничего специально не планировали",— говорит депутат петербургского ЗакСа Максим Резник. Иную причину называет господин Гуляев: "Матвиенко сама не очень честна, все эти громкие истории с сыном-миллиардером. Из-за них она была осторожна, старалась до конфликтов не доводить. Для нее это было, что там (на митингах.— SR) про Путина говорят, а не про нее лично". Губернатор же Георгий Полтавченко вовсе "закрыт к диалогу", считает Сергей Гуляев: "Он — человек в шинели, это его профессиональное. Страшит его всяческая инициатива — и человеческая, и политическая".
С одной стороны, согласовать политические акции было проще, и массовых арестов не было, с другой, на несанкционированных протестах сотрудники ОМОНа действовали жестко. "Тогда (в 2007 году на "Марше несогласных".— SR) бывало иногда жестко с обеих сторон. Я знаю некоторых коллег, которые шлемы и дубинки омоновцев в качестве трофеев забирали и хранили. Но и мне они (сотрудники ОМОНа.— SR) позвоночник ломали и руки. Но нас не сажали, не давали сроки",— вспоминает господин Гуляев. Сейчас же, по словам участников событий, власти предпочитают пресекать протест на корню: "В 2007 на "Марше несогласных" такой драйв был, какой даст фору всем митингам, которые сейчас Навальный проводит. Или вспомнить прошлые президентские выборы, когда мы выходили на митинг у Исаакиевского. Тогда было примерно 600 задержанных, но всех в итоге отпустили. Сейчас же просто заранее меры принимают, чтобы мы сидели тихо",— констатирует Евгений Козлов.
То, что практика ареста активистов накануне политических акций появилась давно, но "расцвела" только при губернаторе Полтавченко, подтверждают и другие участники "Марша несогласных": "Меня тогда (в 2007 году.— SR) как организатора регулярно пытались перед маршем задержать. За пять дней перед маршем начинали какие-то люди за мной ездить. Поэтому я старался приезжать уже на место, где много народу и сложнее задержать,— рассказывает Сергей Гуляев.— Но тогда в любом случае не сажали так, как сейчас, и не было огромных штрафов и посадок по уголовным делам за якобы нападение на полицейских. Поэтому бывало, что шли напролом, и даже тогда были на воле".