премьера опера
В Эрмитажном театре дают "Севильского цирюльника". Написал эту оперу не Джоаккино Россини, а Джованни Паизиелло. Придворный композитор Екатерины II первым превратил пьесу Бомарше в либретто. Сочинение имело большой успех. Повторить его 220 лет спустя решились русские и финские продюсеры — к юбилею Петербурга, разумеется.
"Инспектор итальянской оперы сериа и буффа", темпераментный маэстро Джованни Паизиелло покинул хлопотную, но весьма денежную службу в Петербурге со скандалом, недосидев в России три года, предусмотренные контрактом. "Севильский цирюльник" (1782) оказался его последним приношением императрице. После русской императрицы у композитора были работодатели не хуже: последним в их списке значится Наполеон. Однако успех "Цирюльника" ему повторить так и не удалось. Опера, созданная для частных нужд русского двора, представлявшаяся поначалу в тесному кругу на "малых эрмитажных собраниях", позднее в течение многих сезонов с успехом шла на европейских сценах. Через четыре года появился сиквел: вторую комедию Бомарше положил на музыку Моцарт, и получилась "Свадьба Фигаро". Россини, задумав своего "Севильского цирюльника" (1816), почтительно попросил у старого мастера разрешения воспользоваться тем же либретто. Считается, что первоначальный провал россиниевской оперы связан с тем, что публика не желала никаких новшеств вместо своего любимого Паизиелло.
Это действительно сильный эффект: не просто тот же, что и в знаменитой опере, сюжет, но те же сцены. Арии и ансамбли — на своих местах и в привычных темпах. Тот же, в общем, мелодический словарь и общий стиль. Но опера другая. Похожа больше не на Россини, а на "Свадьбу Фигаро", в партии Розины есть настоящие интонационные параллели с моцартовской Графиней. Зато Альмавива поет серенаду под аккомпанемент мандолины, как и в россиниевском "Цирюльнике". Сначала кажется, что это такая цитата, но вряд ли: просто им обоим надо было как-то изображать в оркестре ночь, Севилью и гитару.
В петербургской постановке на сцене Граф и Фигаро бренчат не на гитаре и не на мандолине, а на балалайке. Слуг доктора Бартоло зовут Иваном и Павлом, они носят сувенирные рубахи и сапоги, добродушны, медлительны и бестолковы. В прологе, антракте и эпилоге Розина преображается в Екатерину Великую, а ее обожатели — в фаворитов. Вопреки истории и здравому смыслу, фаворитов сразу двое, и они то на дуэли дерутся, то в карты играют. Всеми этими средствами подчеркивается, что "Цирюльник" Паизиелло не просто одна из лучших комических опер XVIII века, но опера наша, русская. Довольно любопытный акцент, учитывая состав участников проекта. Постановщики — из Финляндии: режиссер Вилле Сауконен и художник Татьяна Блюм. Поют студенты хельсинкской Академии имени Сибелиуса. Играет "Санкт-Петербург камерата", но дирижер Матс Лильефорс — из Швеции.
"Цирюльник" — третья постановка серии "Мир камерной оперы", осуществляемой под эгидой Эрмитажной академии музыки. После четырех представлений "по месту рождения", в Эрмитажном театре, спектакль отправится на гастроли по Скандинавии. Вероятно, там, без театра, прекрасного самого по себе да еще и родного для оперы Паизиелло, этому "Цирюльнику" рассчитывать особенно не на что. Среди солистов выделяется Фигаро — Мика-Тапио Никандер: в арлекинском костюме, с арлекинскими ужимками и прыжками и с легким прыгучим голосом. Но в целом постановка мало чем примечательна, оркестранты играют умеренно аккуратно, поют же по-студенчески. Так бывает часто: проект в описании кажется красивым, историчным, благородным, даже не чуждым модных тем. А когда его реализуют, становится просто непонятно, кому же такое нужно. Не подвел разве что Паизиелло, в блистательной партитуре которого все оказалось даже лучше, чем можно было ожидать. Россини знал, перед кем расшаркиваться.
КИРА Ъ-ВЕРНИКОВА, Санкт-Петербург