Дональд Трамп не стал форсировать события в Сирии. После громких заявлений с угрозами в адрес сирийского руководства, а также России, которая его поддерживает, и обещаниями пустить лучшие «умные ракеты», Трамп опубликовал в Twitter куда более сдержанное сообщение — что никогда не говорил, когда произойдет нападение на Сирию, «может быть, очень скоро или совсем не так скоро». Ситуацию в беседе с ведущим Петром Косенко прокмментировал международный обозреватель ИД «Коммерсантъ» Максим Юсин.
Фото: Kevin Lamarque, Reuters
— Разворачивается ли тренд? Или это тактический ход?
— Боюсь, что нет. Боюсь, все-таки Twitter-дипломатией нам не стоит слишком увлекаться и строить наши прогнозы в зависимости от того, что Трамп напишет. Утром он пишет одно, ближе к полудню — другое. Если анализировать его высказывания в Twitter, сделанные в среду, то вообще голова могла бы лопнуть — они часто друг другу противоречили полностью. В четверг некие нюансы новые появились. Но при этом жизнь нас отсылает к реальности.
Реальность такова, что силы стягиваются, что кулак для удара занесен, и удар обязательно будет, к сожалению.
И здесь вопрос только, какой это будет удар: ограниченный, как по базе Шайрат год назад, который позволит всем сохранить лицо — и России, и Соединенным Штатам, и даже сирийскому руководству, по большому счету; либо это будет вариант, который тоже активно сейчас обсуждается — массированная акция, растянутая на какое-то время, как минимум на несколько дней, для того, чтобы изменить ход военных действий, нанести непоправимый, серьезный удар военной машине Асада — что на мой взгляд, абсолютно не соответствует логике событий, особенно после того, как город Дума, из-за которого разворачивается нынешний кризис, уже оставлен оппозицией, там российская полиция появилась, вывешены сирийские флаги, там готовятся принимать миссию Организации по запрету химического оружия. Казалось бы, уже бессмысленно влиять на ход военных действий сил американских, французских и британских эсминцев, ракет и подводных лодок. Но назад пути нет, я боюсь.
— Значит, вопрос не в военном, а в политическом решении конфликта? Очевидно, что Запад вновь ставит вопрос об уходе Башара Асада.
— Не совсем все-таки, мне кажется. Чтобы добиться ухода Башара Асада, надо, во-первых, надо реально туда входить уже и сухопутным войскам, и подтягивать авианосные группы, и устраивать постоянные атаки — тогда, может быть, да. Или возрождать оппозицию. Но боеспособной вооруженной оппозиции практически нет, за исключением совсем уже отпетых джихадистов, с которыми даже американцы едва ли смогут договориться, если только саудовцы, а саудовцам не до того. Когда я пытаюсь, в том числе и в беседах с западными коллегами, с западными экспертами, обсудить логику, единственная логика, которая мне кажется более или менее последовательной, выглядит так: мы должны нанести болезненный удар по силам Асада, чтобы в будущем, когда возникнет необходимость завоевать ту или иную территорию, например, когда он начнет операцию по отвоеванию провинции Идлиб, у него не возникло искушения решать проблемы таким же путем, как он, по убеждению Запада, решил в городе Дума. То есть они считают, что Асад — мы это, конечно, не признаем, мы считаем, что, когда Асад уже практически выиграл битву, не было никакого смысла применять химическое оружие — таким образом окончательно деморализовал своих противников, результатом применения химического оружия стала сдача Думы и выезд боевиков, который был организован с помощью России.
Они опасаются, что то же самое Асад попытается повторить в других, уже немногих остающихся анклавах, а потом, когда настанет момент, отвоевать провинцию Идлиб.
У них такая логика.
— Несмотря на то, что вроде как Москва вывела какую-то часть своих военных из Сирии, тем не менее, там остается большое количество и военной полиции, и советников, и, я думаю, специалистов, которые помогают сирийским коллегам в эксплуатации различного рода вооружений, спецназ — мы прекрасно понимаем, что русских там много.
— И что война выигрывается благодаря нам...
— И любой потенциальный массированный удар потенциально затрагивает россиян.
— Абсолютно точно.
— Дальнейшая эскалация конфликта совершенно непредсказуема, потому что, очевидно, Москва в этой ситуации уже вынуждена будет отвечать.
— Если не произойдет предварительных активных контактов между представителями наших военных ведомств. По некоторым данным, эти контакты происходят, и в ходе этих контактов, если наши военные хотят избежать трагического развития событий, должна быть абсолютно четко прочерчена американцами их стратегия — по каким они объектам будут бить, чтобы россияне имели возможность вывести с этих объектов своих советников. Дальше уже вопрос открытый — будут сирийцев предупреждать об этом или нет.
— Очевидно, русские будут предупреждать сирийцев хотя бы тем, что они начнут уезжать — сирийцы сами будут понимать, что дело нечисто.
— С другой стороны, это за русских сделал уже Дональд Трамп. Он за несколько суток анонсировал удар и, естественно, информация, которая появляется в последние дни, что сирийцы выводят с баз свои войска, что лучшие самолеты улетели на базу Хмеймим под защиту российских систем ПВО, вполне логична — так бы делал любой, окажись на месте сирийских генералов. С баз выведены уже все боеспособные части, я думаю, что даже на объектах сирийского Министерства обороны в Дамаске тоже не осталось никого, кроме, может быть, дежурного коменданта.
— Твой прогноз: когда ждать этого удара?
— В ближайшие дни, точнее — в ближайшие ночи, до конца недели, к сожалению.