Разинув флот

Обострение отношений между государствами, имеющими богатую военно-морскую историю, в какой-то момент вынуждает обратиться к былым героическим временам. Тогда, судя по сообщениям современников, цели и средства были очевиднее нынешних, а в делах, больших и малых, было достаточно места для истинно флотской романтики.

СЕРГЕЙ МИНАЕВ

«Страх? Что это?»

Горацио Нельсон родился в 1758 году, его прабабка по материнской линии была старшей сестрой Роберта Уолпола — первого премьер-министра Великобритании. Мать будущего адмирала Кэтрин, родившая 11 детей, умерла в 1767 году, и ее брат Морис Саклинг, капитан королевского флота, отличившийся в боях с французами, предложил позаботиться об одном из мальчиков.

Три года спустя, когда Горацио было 12, он прочитал в местной газете, что его дядя назначен на 64-пушечный корабль Raisonable. «Давай, Уильям,— обратился Горацио к брату, который был старше на полтора года,— сообщи отцу, что я хотел бы отправиться в море с дядей Морисом».

Дела отца, Эдмунда Нельсона, к тому времени пришли в полное расстройство, и потому он не возражал, полагая, что Горацио заботится прежде всего о нем. Эдмунд верил в силу характера сына и говорил, что в любом месте, куда Горацио попадет, он найдет самое высокое дерево и обязательно взберется на макушку.

Эдмунд Нельсон отправил капитану Саклингу письмо с просьбой определить сына на корабль. Капитан ответил:

«Чем провинился бедный Горацио, что его, такого слабого, посылают навстречу всем ужасам моря? Впрочем, пусть он приедет, и в первом же бою ядро, глядишь, оторвет ему голову и тем самым избавит от дальнейших испытаний».

Учитывая специфику тогдашнего морского боя, можно сказать, что шутка имела реальный подтекст.

Что касается слабости Горацио, то он никогда не отличался крепким здоровьем, а тут еще перенес малярию, которая в то время была одной из самых распространенных болезней в Англии. Однако с самого раннего возраста он отличался большой храбростью. Однажды он тайно ушел из дома в компании с пастухом и надолго пропал. Родные стали всерьез опасаться, что мальчика выкрали цыгане. Когда Горацио наконец нашли и доставили домой, его бабушка сказала: «Удивительно, дитя мое, что страх или голод не вынудили тебя вернуться». «Страх? Я никогда не видел страх. Что это?» — ответил отважный внук.

С чего начиналось американское влияние

C Raisonable Нельсон вместе с дядей перешел на Triumph (74 пушки), но корабль нес сторожевую службу в устье Темзы, и Морис Саклинг счел, что это слишком скучно для его племянника. Он отправил Горацио на торговом судне в Вест-Индию под начало капитана Рэтбоуна, с которым когда-то вместе ходил по морям.

Рэтбоун был отличным моряком, но почему-то питал к военно-морскому флоту отвращение — в отличие от флота торгового. И успешно привил это чувство Нельсону. Когда тот вернулся на Triumph, Морису Саклингу пришлось долго убеждать племянника, что служба в королевском ВМФ не так уж и плоха.

Через какое-то время Горацио Нельсон прознал, что два военных судна уходят в Арктику на поиски пути в Индию. Нельсон попросился в команду одного из них и, к удивлению дяди, был принят. Экспедиции придавалось большое значение — корабли даже посетил первый лорд Адмиралтейства Сэндвич (именно в его честь названа разновидность бутерброда).

Гордостью экспедиции был аппарат для опреснения воды, сконструированный доктором Ирвингом (последний тоже отправился в поход). Аппарат был предельно прост. К обычному чайнику приделали трубку-охладитель — пресную воду собирали путем конденсации пара.

Корабли двинулись на север и вскоре попали в ледяную ловушку. Нельсон вызвался командовать одной из поисковых групп, которые на лодках должны были найти проход для кораблей. Какой-то офицер в ходе этой разведки принялся стрелять по моржам, ранил одного, после чего животные сообща атаковали лодку. Нельсон с товарищами отчаянно отбивались, пока не подошла вторая лодка, после чего моржи ретировались.

Разведчики вернулись на корабль, но Нельсону на месте не сиделось. Воспользовавшись туманом, он, прихватив приятеля, самовольно отправился на охоту — добывать белого медведя. Зверя они встретили, но мушкет Нельсона дал осечку. К тому моменту охотников настигла спасательная команда во главе с капитаном. Приятель умолял отступить, но Нельсон заявил: «Сейчас забью этого дьявола прикладом». Капитал выстрелил, и медведь скрылся. «Зачем тебе все это?» — спросил капитан. Нельсон, надув губы (что в его случае было признаком крайнего возбуждения), ответил: «Хотел привезти отцу шкуру».

В 1794 году Горацио Нельсон сыграл важную роль в масштабной операции на Корсике, когда после осады был взят город Бастия. В частности, развернул на берегу артиллерийскую батарею из корабельных пушек, а также с помощью морского десанта уничтожил у французов запасы продовольствия. После успешного завершения операции Нельсон заявил: «Я потрясен тем, что мы сделали. 1200 солдат и моряков заставили сложить оружие 4000 французов и корсиканцев! Я всегда придерживался мнения, что один англичанин стоит трех французов, и делал все возможное, чтобы в этом мнении укрепиться. Если бы это был английский город и соотношение сил было таким же, французы его никогда бы не взяли».

Надо сказать, что перед штурмом Бастии все считали, что ее защитники значительно уступают атакующим в численности. И только когда операция началась, Нельсон получил разведывательную информацию о превосходстве противника в живой силе. Но скрыл ее, боясь, что операцию отменят.

Позже Нельсон сказал жене: «Моя честь и честь моей страны были бы принесены в жертву, заикнись я о том, что знаю правду. Теперь ты представляешь, что я чувствовал».

Источник знаний

Кораблестроитель и математик академик Алексей Крылов родился в 1863 году. С военным флотом так или иначе была связана вся его жизнь, и на склоне лет академик поделился своими историями, написав книгу «Мои воспоминания», она была издана в 1942 году. К слову, в 1946 году в «Вестнике Академии наук СССР» появилась прочувствованная траурная статья (академик Крылов умер в 1945-м), в которой он характеризуется в том числе как знаток и любитель русской речи.

А через десять лет Академия наук выпустила книгу, в которой Крылов, отдавая должное флотским делам, затрагивает еще и тему политики, в том числе международной. Например, приводит довольно сомнительный исторический анекдот с участием английской королевы Елизаветы I и русского царя Ивана Грозного, которые, как известно, состояли в переписке.

Грозный пишет Елизавете, что, если мятежные бояре его низложат, он попросит приюта в Англии. А если английские мятежники одолеют королеву, то, мол, милости просим в Москву.

В ответ Елизавета поднимает вопрос о праве англичан на беспошлинную торговлю в Московии, ну а царь пишет, что он ей — о своих государевых заботах, а она о нуждах мужиков своих торговых печется. И выходит, что королева — пошлая дура, заканчивает Крылов анекдот. Такая вот смешная история.

Здесь стоит сказать, что не так давно в издательстве Oxford University Press вышла полная переписка Елизаветы I с Иваном Грозным, которая длилась десятилетия, и крыловский анекдот с этой перепиской никак не вяжется.

Что касается морских историй в книге 1956 года, то Алексей Крылов, к примеру, сообщает, что Англия, объявив себя владычицей морей, потребовала, чтобы любое купеческое судно, встретив корабль королевского флота, салютовало ему, приспуская не только флаг, но еще и фор-марсель — один из парусов на фок-мачте. Однако Екатерина II высказалась против такого приветствия — якобы указала, что русские торговые суда, будучи вооружены пушками, должны атаковать англичан. И в результате Англия лишилась статуса владычицы морей. Ясно, что Крылов здесь, скажем так, преувеличивает: никакое торговое судно тягаться в бою с кораблем регулярного флота не способно.

Книга «Мои воспоминания» 1942 года полна историй о бурном развитии военно-морских технологий (и большой роли автора в этом процессе) перед Первой мировой — естественно, неотделимом от политики.

В 1905 году появились слухи, что в Англии строится линкор Dreadnought (упомянем от себя, что он дал название целому классу кораблей — дредноуты). По данным Крылова, главной особенностью Dreadnought были десять 12-дюймовых орудий, позволявших вести плотный прицельный огонь с большой дистанции.

Однако современные исследователи военно-морских сил (например, Джеймс Фэрбенкс) считают основным преимуществом Dreadnought не вооружение, а скорость, которую обеспечивала паровая турбина,— 21 узел. И напоминают, что в 1905 году этот линкор представлял собой лишь четверть британской военно-морской программы. Остальная ее часть — три корабля типа Invisiblе (тогда их называли броневыми крейсерами, позднее — линейными крейсерами), которые развивали еще больше узлов при идентичной с Dreadnought огневой мощи. Так или иначе, в 1906 году, когда Dreadnought сошел со стапелей, во всем мире было признано, что традиционные броненосцы в качестве основы военного флота больше не актуальны.

Россия решила провести международный конкурс на лучший проект аналогичного линкора. В преддверии этого события, намеченного на 1907 год, главным инспектором кораблестроения был назначен Алексей Крылов.

Окончательное решение принималось на специальном заседании с участием членов Адмиралтейств-совета, полных адмиралов флота и главных командиров портов. Крылов, который был докладчиком от Морского технического комитета, высказался в пользу фирмы Blohm und Voss, представив в качестве аргументов математические расчеты. Она и стала победителем.

Известие о том, что Россия отдает немецкому заводу заказ на постройку четырех линкоров общей стоимостью 180 млн руб. золотом, вызвало сильное неудовольствие во Франции: дескать, мы даем России взаймы, а она платит немцам. В итоге контракт был разорван по распоряжению главы российского правительства Петра Столыпина.

Другая история от Алексея Крылова связана с Милфорд-Хейвеном — бухтой, портом и городком. Там он покупал для России пароход и волею случая оказался на вилле, принадлежавшей когда-то Горацио Нельсону: на ней легендарный адмирал проводил время с леди Эммой Гамильтон. Конечно, автор книги мог бы упомянуть, что и вилла, и городок были выстроены стараниями супруга Эммы Гамильтон — сэра Уильяма Гамильтона. Однако Алексей Крылов ограничился другим пространным замечанием: «Невольно приходит на ум, каким образом могло случиться, что за 116 лет, протекших после Трафальгара, богатая Англия не удосужилась купить и обратить в национальную собственность тот клочок земли, каждая пядь земли которой связана с воспоминанием о величайшем флотоводце всех времен и народов, спасшем Англию от иноземного нашествия и ига и кровью своею запечатлевшего навеки ее могущество на море».

Коррекция романтики

Упоминая флотские истории, в разной степени романтичные, нельзя пройти мимо творчества Константина Станюковича, писателя-мариниста. Повесть «Вокруг света на "Коршуне"», вышедшая в 1895 году, основана на личном опыте автора, который провел три года в кругосветном плавании.

Эффектно описаны заход «Коршуна» в Темзу и движение вверх по реке до пункта назначения неподалеку от Лондона.

На грот-брам-стеньге корвета поднят сигнал, что ему необходим лоцман для входа в Темзу. И тут же судно окружают несколько лоцманских ботов. «На палубе появился крепкий и здоровый англичанин, с красным лицом, опушенным рыжими баками, с бритыми губами, в непромокаемом плаще, в высоких сапогах и с зюйдвесткой на голове. Не спеша поднялся он на мостик и, слегка поклонившись, стал у компаса в позе настоящего "морского волка"».

Автор сообщает, что Темза, довольно грязная река, представила весь набор мирового судостроения — от океанских пароходов и трехмачтовых парусников, ходящих в Индию за хлопком, до маленьких клиперов и шхун. Лес мачт, небо в клубах дыма с фабрик и заводов…

Офицеры и гардемарины сходят на берег, отправляются в Лондон по железной дороге и видят абсолютно незнакомые картины: «И эти невозмутимые физиономии молчаливых англичан, едущих в свои конторы со свежими газетами в руках, и мелькающие коттеджи, и минутные остановки на станциях, где мальчишки, газетные разносчики, выкрикивали названия газет, пробегая мимо окон вагонов,— все обращало на себя внимание…»

В Лондоне русских моряков прежде всего заинтересовали доки. Там тысячи судов разгружаются при помощи элеваторов, кранов и других приспособлений. Множество рабочих, занятых делом, кругом матросы — белые всевозможных национальностей, индусы, малайцы, негры... «Смесь племен, наречий и состояний». Товары — от пеньки и сала до перца, чая и ананасов… Большие трехмачтовые суда, которые грузят мануфактурой для Китая и Индии…

Так морская романтика у Станюковича дополнилась картинами становления капитализма.