По-милосердному элегантное и в то же время чрезвычайно поучительное решение предложил своим запутавшимся в любовном треугольнике героям Джулиан Барнс, автор, известный российскому читателю по романам "Метроленд", "Попугай Флобера", "История мира в 10 1/2 главах" и "Англия, Англия". Для оставившей мужа героини все обошлось без принудительной высадки на рельсы, а для обманутого мужа был разработан облегченный вариант "отелловского" сценария.
А все потому, что персонажи, как люди современные, все происходящее проговаривают (что и передано в оригинальном заглавии — "Talking It Over"). Наперебой они представляют нам собственные комментарии. Кто-то невозмутимо монологичен, кто-то — слегка стесняется своей откровенности, кто-то — громко и долго плачется читателю в жилетку. Понятно, почему Барнс дает слово героям — законопослушному скромному банковскому служащему Стюарту ("100-процентный хлопок", как его характеризует друг), выпендрежному преподавателю английского как иностранного Оливеру ("60% шелка и 40% вискозы"), художнику-реставратору Джилиан, а также еще нескольким свидетелям их любовных переживаний. Ведь если бы повествование велось от лица автора, то всю историю можно было бы изложить не то чтобы в десяти с половиной главах, а в паре фраз. А так словоохотливые персонажи сами расскажут, "как все было". Да еще каждый предложит собственную, выстраданную метафору. Стюарт обзовет любовь "куплей-продажей", а Джилиан проявит недюжинное мастерство в реставрации отношений.Полностью предоставив слово героям, Джулиан Барнс санкционирует что-то вроде стихийного психоаналитического сеанса, и уже впору расплачиваться с читателями, все это выслушавшими — впору, если бы эффект не испытывали и сами читатели.
Гилберт Адер. Любовь и смерть на Лонг-Айленде. Мечтатели / Перевод с английского Ильи Кормильцева. М.: Иностранка, 2002
В романе Гилберта Адера "Мечтатели" и так довольно эксцентричный любовный треугольник, состоящий из брата, сестры и их нового приятеля, превращается в четырехугольник. "Четвертым" для всей этой компании становится Париж 1968 года, где и разворачивается действие. Такой расклад спустя четырнадцать лет ("Мечтатели" написаны в 1988 году) привлек Бернардо Бертолуччи. Режиссер решил сделать свое "Последнее танго в Париже" "предпоследним" и теперь готовит экранизацию "Мечтателей". Уже дело режиссера-мэтра, делать ли из книжки только чувственное кино или же политическую историю. Или — как это предполагает буквально напичканный киноцитатами первоисточник — превращать фильм в постмодернистскую игру.
Самому Гилберту Адеру, автору нескольких киноведческих книг, такая затея не могла не понравиться. Он даже еще раз переписал роман, сделав специально для Бертолуччи что-то вроде сценарной основы. Ведь киноманские "Мечтатели" только и мечтали бы, как будто замыкая круг, попасть на пленку. Действие здесь начинается в парижском "Музее кино", где знакомятся помешанные на фильмах герои, которых разве что революция способна вывести из киноплена. На протяжении всего романа они ведут чрезвычайно изощренную игру, заставляя друг друга угадывать странные киноассоциации. По-хорошему российское издание нужно было бы снабдить подробными комментариями, а то можно подумать, что книга рассчитана только на постоянных посетителей Дома на Дружинниковской.