В Музее Гальера еще не было такой выставки. То есть, безусловно, ни одна из выставок музея так не выглядела, потому что "Margiela/Galliera, 1989-2009" выглядит как строительная площадка. Вход на нее, как это и бывает на строительных объектах, завешен целлофановой пленкой, окно центрального фойе закрашено белым — как окна строящегося дома,— и на нем радостно рисуют посетители, на фасаде дворца Гальера рукой самого Марджелы выведено "Margiela", и это выглядит как граффити. Ощущение незаконченности, длящегося во времени процесса, смыслов, разворачивающихся здесь и сейчас,— его дает не только одежда Мартина Марджелы, но и выставка, арт-директором которой он стал. Помимо всего прочего, он сделал здесь три инсталляции "Комната фаната" (по мотивам фотосерии Кеити Цудзуки "Happy Victims") — и это три его автопортрета в разные периоды жизни. Никогда не появляющийся на публике Мартин Марджела открывает не свой "внутренний мир", конечно, но, по крайней мере, его проекцию в мир материальный. Не имея никакой возможности расспросить его самого, мы поговорили со всеми остальными главными создателями выставки "Margiela/Galliera, 1989-2009".
Фото: Emilie Gomez
Фото: Gregoire Alexandre
Оливье Сайяр
фэшн-куратор, бывший директор Музея Гальера; "Margiela/Galliera 1989-2009" — его последняя работа в музее
За два дня до открытия мы говорили с Мартином, и я сказал: "Эта выставка показывает, как можно сделать что-то значительное из ничего. Это пространство идей, а не пространство денег". Ведь иногда у Мартина было совсем мало денег на коллекцию, но он все равно ее делал. И выставка способна убедить любого студента, что он может сделать что-то свое с совсем небольшим бюджетом, а не дожидаться, пока его пригласят большие бренды. Знаете, многие значительные дизайнеры так и не отважились создать свой собственный бренд, а только переходили из одного большого дома в другой, теряя постепенно талант и упуская шанс высказаться от своего имени,— и это очень грустно.
Мне нравится, что сегодня все молодые дизайнеры так увлечены Мартином, но, возможно, им стоит делать что-то свое, а не только копировать его. Я очень надеюсь, что Демна Гвасалия и многие другие придут посмотреть выставку, потому что тем, кого Мартин так вдохновляет, надо лучше его изучить.
Все всегда восхищались тем, что делал Мартин, я не знаю ни одного человека, который сказал бы: "это ужасно". На прошлой неделе я видел Кристиана Лакруа, который очень далек от Мартина Марджелы,— на нем была одежда Марджелы и он восхищался Марджелой. А я помню, как Мартин говорил мне, что он волновался вначале: они начинали с Лакруа в один год и были эстетически совершенно противоположны, но это же было время ярких цветов, то есть время Лакруа. Я думаю, это был последний период, когда абсолютно разные большие фэшн-дизайнеры работали рядом друг с другом, но не были против друг друга — каждый делал свою собственную историю.
Александр Самсон
куратор выставки, глава департамента современных коллекций Музея Гальера
У нас в музее одна из лучших коллекций Марджелы в мире — начиная с его второй, FW89, у нас есть лук или два-три со всеми аксессуарами и обувью, практически из каждой коллекции. На этой выставке примерно 60% нашего, много вещей из архива Maison Martin Margiela. Я проделал огромный ресерч и заручился поддержкой коллекционеров со всего мира, но особенно нам помогла Вики Родитис, в ее коллекции больше тысячи вещей.
Я думаю, что люди сейчас видят столько имиджей Марджелы и хотят добыть хоть какие-то его вещи, потому что это круто. Но быть Марджелой, когда он делал эти вещи, было совсем не легко. Например, в 2000 году коллекция оверсайз совершенно не была "хорошей идеей" — скрывать тело, когда все его открывали. Мартину говорили: "Не делай так, это против системы, ты ничего не продашь", а в итоге это был огромный успех. Сегодня дизайнеры хотят быть частью его свободы и спонтанности, не имея при этом собственной спонтанности. И еще сейчас путают провокацию и смелость — Мартин имел смелость следовать своему видению без всякой провокации: его модели всегда улыбались, его коллекции приносили радость. Для меня смелость — инклюзивна, а провокация — эксклюзивна.
Мы показываем тут не концептуального дизайнера, а человека, который создавал моду,— таков жизненный путь дизайнера Мартина Марджелы.
Аня Марченко
сценограф выставки, в 2004-2008 годах работала в архитектурной студии Maison Martin Margiela и была постоянной моделью Марджелы
Мартину не нравилось пространство дворца Гальера, он хотел максимально скрыть его. Была серия снимков Гальера в тот момент, когда ее перестраивали, то есть буквально со стройки — она всех объединила. Мы действительно создали проект, где все как будто находится в процессе постройки, перестройки и ресайклинга предыдущей истории.
Здесь гораздо меньше белого цвета, чем все ожидали. Изначально Мартин хотел все покрасить в цвет грязи, но по финансовым соображениям мы перешли на серый — и вместо грязи он стал тенью. А все белое в этом пространстве работает и светом, и несущей поверхностью, и смысловым акцентом.
Мартину было важно отделить одну коллекцию от другой, ему важно было, чтобы зритель шел от сюрприза к сюрпризу. В любой работе Мартина есть эта нарративность, а также есть идея изменений во времени — и в его вещах, с которыми должно что-то происходить с течением времени, и в этой выставке, которую мы показываем не как готовую форму, а как временное состояние.
У Мартина очень цельное отношение к миру, и что бы он ни делал — пространство, рубашку, книжку, съемку,— он относится ко всему с одинаковой серьезностью. Он очень многое сделал на выставке собственноручно. Это, кстати, очень расстраивало сотрудников музея, они говорили: "Нам обычно дают готовый проект, который надо просто собрать". Мы отвечали, что мы так не можем, никогда не могли.