Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
На стенде Ulysse Nardin в Женеве я с удивлением вижу очень знакомые вещи. Скульптуры, обросшие кораллами и моллюсками, словно матросы с "Черной жемчужины".
Не может быть! Неужели Дэмиен Херст, работы из его грандиозной (то ли по размеру, то ли по замыслу, то ли по стоимости) инсталляции "Сокровища "Невероятного"", которую он показывал в дни Венецианской биеннале? Но почему они здесь?
Давайте же посчитаем. Вот Дэмиен Херст, который выставлялся в двух музеях Венеции. Вот два музея в Венеции, в которых выставлялся Дэмиен Херст и которые принадлежат фонду Франсуа Пино. Вот Франсуа Пино, которому принадлежат два музея, в которых выставлялся Херст. А еще аукционный дом Christie's. И, конечно, группа Kering, которая тоже принадлежит Франсуа Пино, который владеет двумя музеями, в которых выставляется Херст. А в группу Kering входит старинная часовая мануфактура Ulysse Nardin в швейцарском Ле-Локле. В доме, который построил Джек.
Теперь все становится понятно. Но только для того, чтобы выстроить прямой маршрут: от венецианского палаццо Грасси и старой таможни Пунта делла Догана до коллекции французского богача, страстного собирателя современного искусства, и наконец до стенда швейцарской часовой марки, с рождения связанной с морем,— надо хорошо понимать законы коммуникации. Это очень современный ход, делающий честь новым руководителям Ulysse Nardin.
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
"Как вы уговорили Херста? Подарили ли вы ему часы? А как вообще вы придумали его позвать? На эти ли сюрпризы вы намекали во время нашей недавней встречи?" — засыпаю я вопросами молодого командира марки Патрика Прюньо, ради Швейцарии покинувшего работу в американском Apple. Он только улыбается: "Секрет, секрет, секрет". Ясно, однако, что решение было принято очень быстро. Выставка в Венеции закрылась в декабре, а в январе скульптуры оказались на выставке в Женеве. Их привезли ассистенты Херста, и сотрудники Ulysse Nardin на ушко рассказывают, какие это важные ребята: они устанавливают скульптуру с таким видом, как будто собирают турбийон.
Дэмиен Херст сам гений маркетинга. Для своей выставки художник придумал историю о том, как 2000 лет назад бывший раб, вольноотпущенник, богач и любитель прекрасного по имени Аулус Калидиус Амотан вез свою коллекцию на корабле Apistos, то есть "Невероятный" (сказка ложь, да в ней намек), но из-за кораблекрушения потерял ее в пучине. Много веков спустя команда археологов нашла корабль и подняла сокровища на поверхность. Все это задокументировано, поработали не только скульпторы и кинооператоры, но и водолазы. Херст не скупился. Выставка в Венеции обошлось ему в €60 млн. Следовательно, должна принести гораздо больше. Насчитали — чуть ли не миллиард.
Когда я смотрел венецианскую выставку, мне казалось, что "Невероятный" был ноевым ковчегом искусства, плавучим Лувром. Среди выуженных из воды объектов — экспонаты универсального художественного музея: здесь есть вещи псевдодревнеегипетские, псевдодревнегреческие, псевдодревнеримские и даже псевдо-contemporary, вроде обросшего водорослями и ракушками Микки-Мауса. А размеры! Невероятный гигант "Демон с шаром" пробил бы головой потолок палаццо Грасси, если бы голова не лежала отдельно у его ног. Многорукая богиня Кали, бьющаяся с Лернейской гидрой, занимала целый зал Пунта делла Догана. А точность изображения? Минотавр, совокупляющийся с женщиной. Нефритовая голова Медузы-горгоны. Каждая вещь в трех экземплярах как под копирку — в морской чешуе, очищенная от наслоений и как бы сделанная заново. И рядом с этим крошечные объекты в витринах: украшения, монеты, мелкая пластика. Миф разработан подробно и до последней вилки с камбуза.
Дэмиен Херст с его амбициями и заработками — настоящее пугало художественной общественности. На выставке в Венеции меня специально ловили художники, чтобы рассказать, как возмутительно то, на что мы уже час смотрим. Где пластика? Даже ракушки наросли неправильно! Только прибыль у него на уме! Но мы не в Венеции, а в Женеве, и в паре с часовой маркой вещи Херста выглядят по-новому.
Ulysse Nardin существует с 1846 года, была славна в начале прошлого века, в 1970-х хлебнула горя вместе со всей швейцарской часовой промышленностью. Кварцевый кризис ее почти добил. Что с ней случилось? Она, считайте, утонула.
Ulysse Nardin FreakVision
Когда инвестор, авантюрист и страстный любитель часового искусства Рольф Шнайдер приехал ее покупать, марка состояла из одного часовщика и большого архива славных дел. Все пришлось начинать заново — Ulysse Nardin, спасенная из вод, вернула себе сложные механизмы, сохранила мастерство эмальеров и даже возглавила большую и не менее авантюрную кампанию по добыче часового кремния, где выступала вместе с такими китами, как Breguet и Patek Philippe. А потом, когда после смерти Шнайдера марку приобрела группа Kering, она стала такой же частью художественной коллекции Пино, как и вещи Херста.
На SIHH в часовых витринах вокруг лежали часовые сокровища невероятно крутой часовой марки. Вроде глубоководной модели Diver Deep Dive, рассчитанной на погружение в тысячу метров. Никто не станет нырять на тысячу метров, хоть бы и с Ulysse Nardin на руке, как никто не станет грузить на хрупкое судно несметные богатства. Но марка выпускает эту модель, рассчитанную на сказочную тысячу метров,— в качестве такого же художественного жеста, который делает Херст. А вот модель FreakVision, прославляющая часы новой эпохи. Ее родоначальник — знаменитая нардановская Freak, придуманная Людвигом Окшлином. Для ее создания марке и пришлось некогда углубляться в кремниевые технологии. Теперь для Ulysse Nardin она становится таким же символом, как для соседей по Женеве Royal Oak, Reverso или Altiplano. Не зря же главным лозунгом женевской экспозиции стал хэштег #freakmeout, который марка вовсю забрасывает в социальные сети. Дэмиен Херст движется от искусства к маркетингу. Ulysse Nardin — от маркетинга к искусству. Женевская ярмарка не зря оказалась местом их встречи.