Одна из главных тем недели — допинговый скандал в российском керлинге. В четверг Спортивный арбитражный суд лишил Александра Крушельницкого олимпийской бронзовой медали. Ранее в его допинг-пробе был обнаружен мельдоний. Атлет отказался выступать в суде, но признал «формальное» нарушение правил. При этом керлингист по-прежнему настаивает, что не принимал препарат умышленно. Александр Крушельницкий и его партнер Анастасия Брызгалова добровольно сдали свои медали и вылетели в Россию. Ситуацию в беседе с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным прокомментировал первый вице-президент Федерации керлинга России Андрей Созин.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
— Означает ли признание вины медали то, что Александр Крушельницкий отказался идти на слушание в арбитраж, и что сами, без споров, отдали медаль?
— Это означает, что в организме Александра есть субстанция, которая запрещена Антидопинговым агентством. Нельзя назвать мельдоний допингом, но он запрещен. Мы не оправдываемся. Мне тоже очень не нравится, когда кто-то нарушает, а потом начинает на НЛО грешить — мол, я не видел или что-то. Мельдоний в организме есть. Другое дело, что он совсем никак не то что не помогает, вообще никак не влияет. Почему не стали подавать? Ничего такого WADA не сделала нам плохого, чтобы мы подали. Они взяли анализ — там есть. Сделали второй анализ — уже там в два раза меньше, но есть. И они понимают, что это одноразовое вливание было где-то или принятие. Что мы можем сказать? Что это неправда? Если нашли, надо признать, что нашли. Это просто логика.
— Будут ли какие-то решения еще приниматься по Крушельницкому? На какой срок его могут дисквалифицировать? В Сети появились предположения, что Россия пошла на некую сделку с МОК: мы формально признали допинг, сдали медаль, а за это Крушельницкий не будет дисквалифицирован пожизненно, возможен ли такой сценарий?
— Не могли его пожизненно дисквалифицировать — там есть разные сроки, от четырех до двух. Я думаю, люди из МОК, из международной федерации, из WADA, честно говоря, с пониманием относятся, они говорят: да, это одноразовое, но оно есть. Вот в чем наша большая проблема. Кто это сделал — для нас вопрос. Он точно не пил. Он не сумасшедший человек — сдавать десять раз, реально десять, не образно, и они все отрицательные, а потом приехать в Корею и выпить таблетку мельдония, зная, что тебя точно будут проверять. Это тогда человек разум должен потерять, а он его точно не потерял. В суд подавать нам не на что, но вот в Следственный комитет мы уже подали заявление.
— Всем очевидно, что Крушельницкий не принимал сознательно мельдоний, по многим причинам, которые неоднократно озвучивались, и в МОК тоже допускали, что вещество попало в организм не по воле спортсмена. В этой ситуации, как вы думаете, есть ли шанс вернуть медаль?
— Нет, медаль не вернут. Есть такое правило в МОК: если во время соревнований у человека был допинг — вернее, запрещенное вещество — в крови, то медаль не вернут. Боремся за спортсмена. Был с ним разговор, разговаривали долго. Спрашивали, есть ли у него желание после такой страшной ситуации, которая случилась, продолжать. На днях он сказал «да». Скорее всего, мы так думаем, это будет двухлетняя дисквалификация. А после того, как мы не стали поднимать какой-то волны возмущения и делать из себя невинных людей, может быть, это будет 15 месяцев, может, 13. На это мы, по крайней мере, рассчитываем и все для этого сделаем. Но самая главная задача — найти человека. Мы реально запросили картинку с видеокамер в гостиницах в Японии, где они были на сборах, в Корее, со стадиона, с тех мест, где это есть. Следственный комитет России будет этим заниматься, потому что мы хотим хотя бы попробовать… Понятно, что если это сделали какие-то суперпрофессиональные люди, то понятно, что они при камерах это не делали. Но мы попробуем. И мы ему сказали: Саш, мы тебя точно не оставим.
— Нам, скорее всего, дадут пройти с российским флагом на закрытии Игр, как обещали, никого из наших других спортсменов больше не дисквалифицировали. На ваш взгляд, можно ли считать, что Россия с наименьшими потерями вышла из этой сложной ситуации?
— Я бы очень хотел, чтобы Россия прошла с флагом. Я, затаив дыхание, жду новости: не дай бог, если что-то где-то у кого-то. Но все так встревожены, что мы не знаем. Мы, конечно, такой детонатор с Крушельницким. Но мы хотим, чтобы прошли, чтобы закрыли эту тему и забыли допинговые скандалы.
