акция театр
В "Школе драматического искусства" под руководством Анатолия Васильева стартовала программа "Эффективный декабрь" — нечто вроде показательных выступлений, которые должны продемонстрировать все направления работы "Школы" и доказать властям, что театр жив и может функционировать не хуже других репертуарных театров. На открывшем программу спектакле Бориса Мильграма "Воскресение Лазаря" побывала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
"Эффективный декабрь" — ответ театра на обвинения московского правительства в неэффективном использовании высочайшей милостью дарованных "Школе" помещений. Инициированный чиновниками скандал вокруг васильевского театра побурлил и утих, возмущение культурной общественности успокоилось, но сплотившиеся в беде ученики мастера, организовавшие для спасения "Школы" театральное товарищество "Сретенка", не потеряли бдительности. И решили организовать мини-фестиваль, который должен показать московскому правительству, что выстроенные им квадратные метры не простаивают, зритель ломится в кассы и жизнь в театре идет полным ходом. Для наглядности в один календарный месяц решили втиснуть все, чем занимается и будет заниматься "Школа" в течение всего года: спектакли самого Анатолия Васильева, работы его учеников, всевозможные режиссерские слеты и семинары, выступления зарубежных гостей и продолжение васильевской олимпийской программы "Узкий взгляд скифа", посвященной исследованиям архаических корней театра, в рамках которой в Москву снова приедет итальянский Центр Ежи Гротовского из Понтедеры. В общем, список вполне репрезентативный.
Перед спектаклем Анатолий Васильев вышел к битком набитому залу, где допущенными до искусства безбилетниками были заняты все ступенечки, и констатировал, что в этот театр не зарастет народная тропа, раз люди приходят сюда без подсказки расклеенных по городу афиш или рекламы в прессе, которой режиссер принципиально избегает. И пообещал, что этот дом станет приютом для всех бездомных спектаклей своих учеников-"сретенцев", один из которых, "Воскресение Лазаря" Бориса Мильграма, и был предложен публике.
Зрителей предупредили, что это не премьера и Борис Мильграм сделал этот спектакль давно. Во время просмотра показалось — в студенческие годы. Уж больно эта постановка, состоящая из пяти разрозненных глав "Преступления и наказания", напоминала ученические этюды. Каждый эпизод решен по-своему и не без оригинальности, интересно и нетрадиционно обыграны хрестоматийные герои Достоевского, одетые художником Юрием Хариковым в фантастические костюмы. Раскольниковых тут два (в программке все актеры принципиально записаны как исполнители, без указания ролей), ни в одном из них нельзя заподозрить убийцу, и ходят они то в щегольских плащах и широкополой шляпе, то в латах, как у принца Датского. Порфирий Петрович, пузатый добряк, наигрывает что-то веселенькое на пианино и носит зеленое лягушкообразное трико. Похожая на мышку Соня (отличная работа Ирины Максимкиной) то движется, как механическая кукла, а то во время решительного объяснения с Раскольниковым танцует с ним танго. Свой крохотный эпизод очень смешно отыгрывает Александр Усов (Лебезятников), одетый цирковым клоуном. Эммануил Виторган в роли Свидригайлова в этой компании смотрится неожиданно и вносит в спектакль элементы нормального театра, позволяя зрителям посмеяться и немного расслабиться после сцены "Поминок", о которой надо сказать особо.
Ее инсценировка принадлежит Жене Унгард, и ради этого спектакля в спектакле зрителям приходится перекочевать в другую часть зала, отгороженную занавесом от основной. Там разворачивается некое далекое от романа действо с участием группы известного музыканта Владимира Чекасина, в котором завывания свингующей Катерины Ивановны (Людмила Дребнева) перемежаются джазовыми импровизациями, русскими народными куплетами и выступлениями детей из музыкальной школы. Вся эта свистопляска длится около часа, в течение которого зрителям остается только гадать, что бы все это значило.
Видимо, фантазии у режиссера хоть отбавляй. Но никакого внутреннего стержня и общей режиссерской мысли у этого спектакля нет. А без нее отдельные удачные находки так и остаются ученическими опытами. И хотя Борис Мильграм давно уже вышел из студенческого возраста, видимо, не зря предпочитает ходить и ходить в учениках.