В галерее Гари Татинцяна открылась выставка британского художника Мэта Коллишоу «Альбион», среди ее экспонатов — гигантский зоотроп на сюжет «Избиения младенцев в Вифлееме», одно из самых зрелищных произведений современного искусства последних лет. Рассказывает Игорь Гребельников.
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Мэт Коллишоу — из поколения «Молодых британских художников» (Young British Artists), которые давно уже не молоды, но под этим именем вошли в историю современного искусства и не сдают своих позиций, благо их работы ценят многие коллекционеры. Но в отличие, скажем, от Дэмиена Хёрста, ставшего прежде всего синонимом коммерческого успеха, Мэт Коллишоу куда более вдумчиво и тонко работает как с самой проблематикой изобразительного искусства, так и с классическими сюжетами. Хотя начинал он вызывающе, как и его соратники по скандально знаменитой выставке Frezze, организованной Хёрстом в доках на окраине Лондона в 1988 году. Тогда он показал «Bullet Hole» — лайтбокс из пятнадцати частей, воспроизводящий в увеличенном масштабе фотографию черепной раны от ледоруба, позаимствованную из пособия для судмедэкспертов: глядя на нее, трудно было не испытать почти физическую боль. Тема манипуляций с помощью изображения стала одной из главных в творчестве художника, своего рода исследованием, спроецированным на историю искусства.
Название выставки «Альбион» без всяких туманностей обозначает тему выставленных работ: они так или иначе обращены к Викторианской эпохе, утвердившей могущество Британской империи. На те времена пришелся и небывалый в истории шквал научно-технических открытий, включая фотографию, не только повлиявшую на искусство, но и без преувеличения изменившую нашу жизнь.
Тогда, в середине XIX века, сама возможность передачи изображения с помощью света казалась сродни магии. К этому первоначальному восприятию фотографии обращена заглавная работа выставки — «Albion» (2017): сложно устроенная, зеркально отраженная проекция знаменитого шервудского дуба в Ноттингеме, по преданию служившего укрытием Робин Гуду. В основе гигантской конструкции — анимированные снимки дерева, просвечивающие насквозь наподобие рентгеновских негативов. На самом деле шервудский дуб усыхает, но еще с викторианских времен жизнь этого символа национальной гордости продлевают искусственно, раскидистые ветви поддерживает целая система вертикальных опор. Работа Коллишоу словно увековечивает предсмертные страдания дуба-старика: проекции фиксируют еле заметное колыхание его кроны (в которой можно увидеть и тонкую аллюзию на корону Британской империи), а подпорки, хоть и похожи на костыли, кажутся скорее инструментом насильственного поддержания иллюзии жизни.
Тему природной красоты, призванную в искусстве услаждать глаз, продолжают живописные работы Коллишоу, небольшие картины в реалистической манере из серии «Gasconades» (2017). Вслед за старыми голландскими мастерами, писавшими птиц (как тут не вспомнить «Щегла» Карела Фабрициуса, вокруг которого крутится сюжет одноименного бестселлера американки Донны Тартт), художник создал серию, где птицы красуются на фоне облупившихся граффити. Однако в центре композиций — цепочки и кольца, которыми они прикреплены к жердочкам. Эти работы не столько о насилии в отношении животных, сколько о принуждении к красоте, которым веками было озабочено классическое искусство, о готовности зрителя играть по этим правилам, утешаться прекрасным если не в жизни, то хотя бы на картинах.
В том, что насилие «прекрасно», убеждают многочисленные изображения святого Себастьяна, пронзенного стрелами, берущие начало в эпоху Возрождения. Коллишоу обращается к этому сюжету, взяв за основу картину Николо Реньери из собрания Эрмитажа. Сначала он снимал полотно с разных ракурсов, а затем на основе фотографий создал анимацию, оживляющую еле заметные движения натурщика перед художником. Зритель оказывается перед черным зеркалом-экраном, обрамленным причудливой рамой из муранского стекла. Постепенно из темноты проявляется изображение натурщика в образе святого Себастьяна, так же постепенно оно и исчезает, оставляя зрителя наедине со своим отражением. Работа подчеркнуто китчлива, как и подобает христианской атрибутике нового времени. Кстати, подобные сюжеты знакомы Мэту Коллишоу, как мало кому из современных художников: он вырос в семье сектантов-христадельфиан, немногочисленной и довольно строгой конфессии, ориентированной на раннехристианские учения.
Безусловный выставочный хит — зоотроп «All things fall» (2014) на тему «Избиения младенцев в Вифлееме». Зоотроп, так же как и фотография,— изобретение Викторианской эпохи, оптическая игрушка, предтеча анимации. Условно говоря, это барабан с изображениями, быстрое вращение которого при контрастном освещении создает иллюзию живых картинок, по сути, манипулирует нашим зрением, не успевающим за скоростью движения. В исполнении Коллишоу изящная двухметровая конструкция представляет собой подобие барочного храма с колоннами и куполом. Внутри — сотни скульптурных фигурок, изображающих сцены «избиения» посреди кучи мертвых младенцев. Когда барабан с огромной скоростью начинает вращаться, композиции «оживают». Эти ритмично повторяющиеся садистские сцены завораживают искусностью исполнения. Зоотроп стал не только популярной для своего времени игрушкой, но и одним из этапов перехода от картины к кино. Выбрав в качестве сюжета своей работы «Избиение младенцев», Коллишоу недвусмысленно намекает на роль зрителя в эпоху технического прогресса, не сбавляющего оборотов со времен королевы Виктории.