выставка коллаж
В галерее Марата Гельмана представили новый проект московского художника Дмитрия Гутова "Мама, папа & Лига чемпионов" — снова фотосессия, снова почтенная пара пенсионеров и снова навязчивый социальный подтекст. Футбольные забавы родителей художника наблюдал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Сразу против входа зрителя встречает огромное коллажное панно, слегка напоминающее гипертрофированную детскую стенгазету. Чего там только не налеплено! Фоторепортажи и передовицы спортивных газет, постеры из подростковых журналов, измышления таблоидов под названиями типа "Ужас Бекхема". А посредине из того же материала выложены буквы, складывающиеся в "проклятый вопрос" выставки: "Башашкин?".
Речь идет об Анатолии Башашкине (1924-2002), футбольном идоле 1950-х — капитане советской сборной, многократном чемпионе СССР и олимпийском чемпионе. На его счету была, правда, одна печальная неудача: на Олимпиаде 1952 года из-за его промаха команда Югославии выиграла у СССР. Многие его только за это и помнили — получается образ эдакого наполеоновского маршала Груши, победы которого забыты и которого вспоминают только за фатальную ошибку на поле боя. Так что можно бы вопрос истолковать элегически: мол, вот Роналдо, вот Ривалдо, а Башашкин-то что же?.. Где, дескать, снега былых времен? Хотя на самом деле все проще. Как рассказывает сам Гутов, где-то в 1960-е на улице к его отцу подошли двое незнакомых людей и требовательно спросили: "Башашкин?" Гутов-старший вопроса не понял, и только потом до него дошла бездна смысла: о ту пору Башашкин играл в майке с номером 3, так что лапидарный вопрос означал всего-навсего "третьим будешь?".
Хоть Гутов нынче и марксист, склонный моделировать социально-культурные оппозиции, тут в принципе не могло быть наглядной и убедительной борьбы. С чем, спрашивается? И за что? Это в прошлый раз Гутов поставил родителей в положение тираноборцев: вроде деревенских Гармодия и Аристогитона, они грозили образам телевизионных "говорящих голов" сельхозорудиями. Называлось "Мама, папа и телевизор". Ну, бунт "маленького человека" против телевизионного засилья — это куда ни шло. Если следовать той же логике, получается, что на сей раз мама и папа должны героически противостоять большому спорту, а это само по себе уже довольно нелепо и не очень смешно. Пресловутый коллаж не очень годится на роль обличительного документа, точно так же преклонного возраста мужчина и женщина, с видимым увлечением дерущиеся за мяч, не годятся на кипучую роль "разума возмущенного".
Совсем наоборот. Два десятка цветных фотографий, изображающих их напряженную битву за мяч, совершенно идилличны. Большая часть сделана на фоне осеннего пейзажа, с травой по пояс, желтыми березками вдали и клубящимся туманом. При виде таких картин сердце априорно екает и настраивается на созерцательно-философичный лад. А два пенсионера, лупящие мяч, смешно надувая щеки и выпучивая глаза,— ну какая тут оппозиция? Смахивает на издевательство, а скорее всего, им и является, потому что комические усилия стариков-де объясняются борьбой со временем за все разумное, доброе, вечное. И за былую идеалистическую чистоту советского спорта.
Так что следующий шаг Гутова можно предсказывать с большой долей смелости. Там обязательно будет русская осень с березками. Этот проект будет называться "Мама, папа и шоу-бизнес (или проституция, или коррупция, или реформа образования)" — как угодно, а потом, даст бог, будут новые проекты, но ни один из них не будет именоваться так, как следовало бы — "Мама, папа и арт-индустрия".