Британцы, да и многие в Индии, поначалу Ганди недооценили: Черчилль с издевкой прозвал его "полуголым факиром". За счет чего этому странному человеку в дхоти (индийской традиционной мужской юбке) удалось объединить пеструю Индию?
Мохандас Карамчанд Ганди, получивший прозвище Махатма (Великая Душа), родился в 1869 году, учился в Лондоне, долго жил в Южной Африке, где была и есть большая индийская община. В Индию он вернулся в 1915-м. К этому времени он уже знал, как будет бороться за независимость от британской короны.
Говоря о его наследии, в первую очередь вспоминают о проповеди ненасилия, ахимсе (индуистском принципе не причинения вреда). Он и впрямь ключевой. Но если бы Ганди проповедовал только мирный протест, то, вероятно, пополнил бы ряды многочисленных в Индии учителей, окруженных группой учеников. Ахимса — лишь часть его программы.
Так за счет чего он преуспел? По-европейски образованный (Махатма получил в Великобритании диплом юриста), он в отличие от многих борцов за независимость, носивших европейские костюмы, адресовал проповедь о свободной Индии простым людям — тем, кто часто и читать-то не умел. Это для них был создан образ учителя-мудреца в юбке-дхоти.
Далее. Ганди призвал бороться не просто за независимость, а за Сарводайю (можно перевести как "развитие для всех") — за общество, которое, как он верил, сможет построить Индия, где все будут равны, где не будет насилия и розни. Махатма не просто предлагал прогнать чужаков, он предлагал программу будущего благоденствия, которое можно построить в свободной стране. Пусть сегодня его программа кажется незрелой утопией, но поверили в это, а не в силу оружия.
Свято веривший в ненасилие, Ганди отверг идею вооруженной борьбы: он помнил историю Восстания сипаев в 1857-1859 годах, которое британцы потопили в крови. Большая кровь не ведет к победе, считал он. За это Махатму отчаянно невзлюбили — не только сторонники вооруженной борьбы на родине, но и "кремлевский горец" Сталин.
Однако Ганди был не так прост. Вместо вооруженной борьбы он развязал борьбу экономическую. "Британцы пришли в Индию на кораблях как купцы — за торговлей и выгодой",— напоминал он и призвал сделать так, чтобы англичанам стало накладно оставаться. Индийцы стали покупать вместо английских товаров свои, пусть и менее качественные, перестали платить Лондону налоги, отдавать детей в английские школы, словом, перестали сотрудничать с колониальными властями.
Выучившийся в Лондоне "отец индийской нации" первым среди борцов за независимость понял важность борьбы за общественное мнение. Каждая его протестная акция имела продуманный пиар: он зазывал на них прессу, организовывал митинги, которые снимали на кинокамеры,— в итоге о его деятельности писали все газеты мира, от США до СССР. В том числе и в Британии: пожив в Лондоне, он прекрасно знал Англию с ее либеральными традициями, настроения интеллигенции. И понимал: стоит начать убивать британцев, и те, кто поддерживает идею независимой Индии, отвернутся. Это тоже сработало: статьи в прессе о мирных протестах гандистов, которые во время демонстраций подставляют себя под дубинки полиции, потрясли либеральную часть английского общества, которое само стало склоняться к уходу из Индии.
Еще одна победа Ганди в том, что он сделал все, чтобы расставание с Британской империей прошло мирно и достойно. "Злом я считаю эту империю. У меня нет ненависти к британцам, у меня есть ненависть к империи!" — говорил он. Он добился, чтобы английские войска ушли без эксцессов. Хотя индийцам было что им припомнить.
Лидеры новой Индии по его настоянию приняли положение, по которому выходцы из смешанных семей, а также оставшиеся граждане британского происхождения, поколениями жившие здесь (их называли англо-индийцами), получили конституционные гарантии прав. Они сохранили школы с преподаванием на английском: этот язык до сих пор остается в Индии одним из государственных. Никому не пришло в голову создавать институт неграждан, как в ряде бывших союзных республик после развала СССР. Мало того, англо-индийцы получили гарантированное представительство в нижней палате парламента.