Сиротский Дед Мороз

Несколько последних лет в благотворительном сообществе спорят о подарках для воспитанников детских домов. Одни благотворители считают, что массовая раздача подарков развращает ребят и создает у них неправильное представление о жизни. Другие убеждены, что жестоко оставлять детей в стороне от новогодней традиции, связанной с домом и помогающей осуществить мечты. Ольга Алленова изучала мотивацию тех и других и выясняла, как помогать правильно.

«Заваливая их подарками, мы пытаемся договориться с собой, со своим чувством вины»

Директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова:

— Я против массового дарения подарков детям, живущим в детских домах, и у меня есть личная история на эту тему. Лет шесть-семь назад я была волонтером и возила подарки. Это была и одежда, и телефоны для моих подопечных. Я хотела, чтобы они держали со мной связь, и я видела, что происходит и с детьми, и с подарками.

— Что же?

— Мешки с одеждой, которую я привозила, уносили куда-то воспитатели. Техника быстро исчезала — терялась, ломалась, то есть я практически каждые две недели привозила по новому телефону для ребят. Бывало так, что меня просили купить достаточно дорогие вещи, например какие-то устройства на пульте управления, и я покупала, а ребенок мог обменять подарок на удочку: ему захотелось порыбачить.

— То есть дети не понимали ценности этих вещей?

— Да, и это один из аргументов, но не самый важный. Самый важный заключается в том, что они живут в детском доме в своем мире, оторванные от реальности, и им кажется, что все взрослые в этом мире должны делать им подарки. А потом они вырастают, выходят во взрослую жизнь и вдруг видят, что никто не испытывает перед ними никакого трепета, никто не хочет им делать подарки и они, в общем-то, никому не нужны. И это для многих ребят достаточно болезненное открытие. Они совершенно не готовы к тому, что больше никто ничего не подарит. А они уже привыкли получать то, что им хочется. Значит, они будут добывать это. Кто-то пойдет работать и зарабатывать, а кто-то будет выпрашивать всеми возможными способами у всех возможных людей или же просто станет отбирать чужое. Это классическая история. Кроме того, постоянная зависимость от того, что тебе подарят подарок очередные чужие люди, вырабатывает в ребенке потребительское отношение к людям в целом.

Они привыкают играть своим статусом, просить или требовать какие-то вещи. И порой очень неприятно обнаружить, что ребенок весьма расчетливо относится к людям и заранее продумывает, у кого что попросить.

— Вы все это сразу поняли?

— Я была волонтером несколько лет. Я зашла туда на понятных эмоциях: как же так, мой ребенок в тепле, у него все есть, а у этих детей нет ничего, и пусть я привезу им хоть вертолет или машинку на пульте управления. А потом я заметила, что ребята стали меня «пробивать»: «Ты хоть знаешь, каково это — жить в детском доме? Я всю жизнь мечтаю о том-то. Может, хоть ты купишь мне это». Со мной тогда была Маша Хадеева, учредитель фонда «Живой», она сейчас занимается дистанционным образованием детей из детских домов. Маша очень деликатно старалась мне намекнуть: ребятам не совсем мои подношения нужны, потому что видно же, как они к этим презентам относятся, и мои подарки — это история обо мне, а не о них. Я пыталась утолить свою боль, свое чувство вины, справиться со своими сложными впечатлениями, но я не думала о том, что реально нужно этим детям.

— Первый порыв всегда такой — помочь чем-то материально.

— Есть такой стереотип — дети в детском доме разуты, раздеты, голодные, несчастны, и надо им привезти одежду, еду, игрушки, развлечения. Но они несчастны не потому, что у них нет какой-то игрушки или телефона.

Они несчастны, потому что у них нет близкого человека. И это понимание к нам приходит не сразу. Заваливая их подарками, мы пытаемся договориться с собой, со своим чувством вины, мы помогаем себе, а не ребенку.

Многие начинали так же, как я: возили подарки, проводили утренники, привозили артистов. Но этот хоровод бесконечный в праздничные дни просто сводит с ума. Дети потом долго успокаиваются. Многие воспитатели признаются, что после таких праздников ребята приходят в себя неделями. Я знаю детские дома, где воспитанникам дарят по 20 подарков в декабре. Ребенок не может ценить эту вещь, он не понимает ее стоимости, это развивает в нем безответственность. К тому же подаренное у него часто отбирают старшие дети. И получается, мы своими презентами множим существующую несправедливость.

— Как же надо помогать?

— Я выступаю за то, чтобы взрослый мог войти в детский дом только с билетом в один конец: ты либо входишь туда однажды и потом приходишь регулярно, либо вообще не входи. Но если ты туда вошел, ты общаешься с ребенком, ты становишься для него каким-то значимым взрослым: уйти и бросить этого ребенка уже нельзя.

— То есть вы предлагаете людям становиться наставниками?

— Это может быть наставничество или волонтерство, может быть какая-то образовательная программа, а может быть, вы просто делитесь с ребенком своим опытом. Вот недавно к нам в фонд пришла девушка из компании-партнера и говорит, что ее знакомая женщина-экскурсовод готова регулярно водить ребят из детского дома в музеи, рассказывать им о культуре и искусстве, образовывать их. Это тот опыт, который останется с ребенком навсегда.

— Иными словами, детям нужно общение с внешним миром, которое помогает им социализироваться.

— Да-да, именно. Они сейчас живут в мире, где за них принимаются все решения, где дарят подарки без конца. Но этот мир ненастоящий. А настоящий им нужно показывать, но сделать это можно только извне.

— Если люди не готовы стать волонтером или наставником, но хотят помочь ребенку в детском доме, что вы им посоветуете?

— Лучше всего поддержать те организации и фонды, которые осуществляют систематическую поддержку ребенка в учреждении. Они лучше знают, чем вы можете пригодиться: стать волонтером или подарить свои экспертные знания, или пожертвовать деньги, или купить какую-то действительно нужную вещь, которую невозможно купить в условиях детского дома. Необходима системная помощь. Если вы не готовы тратить на это время, то помогите тем, кто уже его тратит.

«У нас ни один ребенок ни разу не попросил айфон»

Анна Межова, директор благотворительного фонда «Сохраняя жизнь», Оренбург:

— Новый год — любимый праздник нашей стране, а подарки к Новому году — очень теплая, добрая традиция. И дети в детском доме не должны быть обделены. Но в этой традиции главное — не сами по себе подарки, а именно исполнение желаний близкими ребенку людьми — волонтерами, воспитателями.

Также важно, чтобы это были не просто подарки в одну сторону. Важно, чтобы был обмен, чтобы дети тоже учились делать подарки своим знакомым, учились что-то создавать и отдавать. Вот мы и рассказываем им про это: пока они пишут письма Деду Морозу, мы объясняем, что сами дети тоже могут сделать что-то для своих друзей волонтеров к празднику. Мы украшаем вместе с ними их классы и жилье, готовим самодельные подарки и открытки. И потом ими обмениваемся. Тут главное, конечно,— эмоции, радость от встречи с друзьями, счастье от того что сбылась мечта, удовольствие видеть, как радуется другой. Когда дети тоже включаются в этот процесс дарения подарков, они очень меняются, становятся как бы взрослее, и это их развивает.

— Волонтеры не покупают подарки, а делают их вместе с детьми своими руками?

— Наши волонтеры навещают шесть подшефных детских домов, но волонтеров у нас не так много, как нам хотелось бы. Порой у одного волонтера — целая группа ребят. И, конечно, он не сможет подарить что-то каждому ребенку, в основном волонтеры наши небогатые люди. А подарки к Новому году хочется сделать такие, чтобы там была и игрушка, и что-то вкусное, и чтобы какая-то маленькая мечта ребенка исполнилась. Поэтому наш фонд собирает деньги или подарки, мы раздаем волонтерам, а волонтеры уже дарят своим подшефным.

— А что обычно просят дети?

— Пожелания самые разные. У нас ни один ребенок ни разу не попросил айфон. И за 10 лет я не видела ни одного спонсора, который подарил бы айфон кому-то в детском доме. Это, к слову, о том, что детей в детдомах задаривают айфонами.

Да, девочки-подростки могут попросить дорогую, брендовую вещь. Мальчики могут попросить гаджет. У нас таких возможностей нет, поэтому мы наладили процедуру составления письма к Деду Морозу.

Ребенок не пишет письмо Деду Морозу сам, он это делает вместе с воспитателем или с волонтером, который объясняет, какие желания реальны, а какие нет. Я не считаю, что это жестоко.

Ну вот мой ребенок просит купить ему живого пони, я объясняю, что это невозможно: у нас нет на это денег и нам негде этого пони держать. И мой ребенок понимает, что живого пони ему не купят. Так же и с ребятами в детском доме — близкий человек объясняет им такие вещи.

А когда мы эти письма получаем, то, конечно, все пожелания стараемся выполнить. Однажды мальчик попросил игрушечную плавающую рыбку, которой не было ни в одном магазине города, и мы ее искали две недели.

Иногда к просьбам детей присоединяются воспитатели. Например, воспитатель знает, что девочки в группе любят плести макраме или рисовать маслом, а расходных материалов нет. Но дети, скорее всего, не станут просить в качестве подарка расходные материалы, ребенку хочется какой-то готовый продукт. И воспитатель дописывает еще вот такие пожелания. Это мы тоже всегда покупаем, потому что вот такое умное рукоделие дает ребятам радость, развивает творческий потенциал. И эти изделия они могут дарить своим воспитателям, волонтерам, гостям, а для них очень важно иметь что-то свое, что можно дарить.

«Вы пообнимались и ушли, а ребенок будет жить с ощущением оставленности, брошенности»

Руководитель клуба «Азбука приемной семьи» благотворительного фонда «Арифметика добра» Диана Машкова, приемная мать:

— Единственной причиной, по которой вы можете подарить ребенку подарок в детский дом, может быть ваше личное с ним знакомство. Например, вы наставник ребенка, вы волонтер, который регулярно поддерживает с ним отношения, отвечает на его телефонные звонки, помогает принимать решения. В таком случае подарок — это знак внимания, он приятен и важен, как в любом другом случае подкрепления отношений. Но если мы говорим о другой, сложившейся у нас системе массового дарения подарков в детские дома, то в ней я вижу только вред. Многие компании ставят в офисах коробки для сбора средств, дети пишут письма Деду Морозу, у них в детском доме всю неделю идут хороводы с раздачей подарков от чужих и незнакомых людей, а часто эти чужие и незнакомые люди сами приезжают в детские дома раздавать подарки, и вот это ужасно неправильно. Я говорю об этом из опыта моих детей — каждый Новый год у них в детском доме появлялись десятки спонсоров, это и компании, и отдельные группы людей, они дарили множество подарков, причем не дешевых. Моим старшим детям было 12 и 16, когда они пришли в нашу семью, но до этого момента они имели в детском доме все самые современные гаджеты, постоянно просили у спонсоров планшеты, телефоны, и все это спонсоры исполняли. В итоге ребенок получал несколько таких дорогостоящих подарков, а в условиях детского дома их хранить негде. Если тебе подарили вещь, которая лучше, чем у другого, то на нее будут охотиться старшие дети, и сохранить эту вещь невозможно. Дети, понимая это, срабатывают на опережение — они просто идут и продают эту вещь за копейки. Спонсоры купили телефон за 10 тыс., ребенок продаст его за тысячу, на эти деньги купит алкоголь и сигареты. И получается, что мы не несем никакого добра. Такими действиями мы приучаем ребенка к тому, что взрослые нужны только для того, чтобы с них поиметь все материальные блага, какие возможно. И если ребенок попал в семью, то в первое время это очень четко видно. Дети начинают вести себя с родителями так, как они вели себя со спонсорами: они принимаются их раскручивать, потому что в их жизни взрослые появлялись, дарили подарки и исчезали, а значит, надо с этого взрослого взять по максимуму. У ребенка нет понимания, что ценны не подарки, а отношения, что отношения намного важнее гаджетов или дорогих вещей. И именно мы создаем такое мировосприятие у ребенка. Выходя из детского дома, этот ребенок в один момент тратит все свои сбережения на счете, потому что у него нет понимания, что вещи имеют ценность, что деньги — это результат труда и что невозможно жить в режиме «что хочу, то и получу».

Если вы не знаете ребенка, не дарите ему подарок. Ни один человек не хочет, чтобы его детям незнакомые люди дарили постоянно какие-то подарки.

— Но, с другой стороны, своему ребенку мы дарим подарок, а ребенок в детском доме может остаться вообще без презента на Новый год.

— Но ведь наши собственные дети по 30 подарков от чужих людей не получают. Наверное, в регионах есть детские дома, которые по каким-то причинам не могут сделать своему воспитаннику подарок на Новый год. Министерство образования говорит нам, что в среднем в стране на содержание ребенка в учреждении тратится около 70 тыс. рублей в месяц. Может быть, тогда нужно разобраться, почему учреждение не может купить воспитаннику подарок?

Если же вы столкнулись с такой ситуацией и понимаете, что дети останутся без подарков вообще, а разобраться нет возможности, то передайте презенты директору, и пусть он или воспитатели раздадут их детям. Они сами знают, у кого аллергия на цитрусы, кому можно сладкое, а кому нельзя. Но не надо куче посторонних людей ехать в детский дом, обниматься с детьми и делать бесконечные селфи. Это по факту контактный зоопарк получается. Вы пообнимались и ушли, а ребенок будет жить с ощущением оставленности, брошенности.

— Что вы посоветуете людям, которые хотят помогать детям в детских домах? Я знаю, что ваш фонд предлагает оплачивать занятия с педагогами, с репетиторами.

— Это один вариант — подарить знания. Можно пройти подготовку и стать наставником ребенка, а можно довериться людям, которые не первый год в этой системе работают и помогают.

— Вы имеете в виду благотворительные фонды?

— Да, те организации, которые занимаются поиском приемных родителей для детей-сирот, содействием семейному устройству, обучением волонтеров, сопровождением ребят в детских домах и во взрослой жизни, обучением, профессиональной подготовкой. Можно помогать семье, которая находится на грани разлучения с ребенком. Можно помочь семье, которая уже разлучена с ребенком, но не лишена прав,— чтобы она могла забрать своего ребенка на каникулы домой. Это часто очень бедные семьи. Можно оплатить детям из таких семей — многодетных, неполных, малоимущих — какую-то интересную экскурсию. Если вы действительно хотите помогать, а не удовлетворить свою потребность побыть хорошим раз в год, то у вас масса вариантов для этого.

Если же вам почему-то не нравится идея помогать через фонды, можно найти нуждающуюся семью с детьми через своих знакомых или через те же фонды и напрямую этой семье помогать.

«Это будет Новый год, который ребенок никогда не забудет»

Руководитель благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», член Общественной палаты РФ Елена Альшанская:

— Моя позиция совершенно конкретная — не нужно дарить подарки детям, незнакомым тебе лично. Если вы постоянный волонтер или воспитатель этого ребенка, то будет совершенно логично подарить ему подарок. Если вы спонсор и знаете, что в учреждении живут дети с особенностями развития, вы можете передать эти подарки воспитателям или кровным родителям ребенка, которые по разным причинам не могут его воспитывать дома, но которых он любит и ждет.

Дарить незнакомому ребенку подарочек, чтобы увидеть благодарные глазенки,— это действие, которое взрослому приносит удовольствие, а ребенка учит тому, что взрослые — ненадежные люди, которые мелькают один раз и уходят, и все, что тебе остается,— искать радость в материальных благах.

Тут важно понимать, что ваше личное удовлетворение и есть единственный результат подобного действия. А если вы хотите помочь другому — сначала надо выяснить, какая помощь будет для этого другого значимой и нужной.

У нас очень много приютов, детских домов, где дети находятся по заявлениям их родителей, и в эти приюты тоже огромными караванами идут машины с дарителями. Дети находятся там, потому что их родители не лишены прав, не ограничены, они просто не справились с какой-то трудной жизненной ситуацией. Многие дети, живущие в приютах, общаются со своими родителями и всегда их ждут, но в силу бедности, социальных болезней или удаленности те не могут провести с ними праздники. Можно не покупать машину подарков, а на те же деньги помочь этим людям побыть со своим ребенком. И пусть даже это разовая помощь, но это будет Новый год, который ребенок никогда не забудет.

Ситуация, когда родители не могут быть с ребенком, у них нет возможности подарить ему подарок, а чужой незнакомый дядя может приехать к нему с дорогими презентами, ничего хорошего не сообщает ребенку о том, как устроен этот мир.

— А как обычному благотворителю узнать, что какой-то конкретной семье нужно помочь?

— Ну, во-первых, иногда достаточно оглядеться вокруг или найти фонд, оказывающий помощь семьям. Кроме того, если человек придет в приют или в отдел соцзащиты и предложит такую помощь, я уверена, ему будут рады. Я все-таки надеюсь, что в большинстве наших приютов работают вполне вменяемые, заинтересованные в детях люди. И они расскажут, какой семье можно помочь. У кого-то нет денег, чтобы купить подарок и доехать до приюта, у кого-то такие плохие бытовые условия, что ребенка в это жилье не отпустят, но можно снять гостиницу на два-три новогодних дня, чтобы семья провела там праздник вместе с ребенком, или отправить их на пару дней в какое-то небольшое путешествие. На самом деле то, что посторонний человек дарит подарки ребенку на Новый год,— это не самое страшное. Гораздо страшнее, что родной человек на Новый год может не прийти. Люди откликнулись бы на такие предложения помощи. Но никто с такими предложениями не идет.

— С другой стороны, приюты не заинтересованы отпускать куда-то ребенка. У них подушевая оплата. Да и отказываться от материальных подарков в пользу какой-то семьи вряд ли захотят.

— Безусловно, проблема с койко-днями есть, как и с желанием получать материальные подношения. Но если вы понимаете, что приют работает только ради бюджета и каких-то благ, а вовсе не для детей, то зачем тогда вы несете туда свои подношения? Если не можете делать хорошо, то хотя бы не делайте плохо.

Если же вы очень хотите подарить подарки, то одиноким пенсионерам и домам престарелых постоянно не хватает как раз этого внимания. Пожилым людям не грозит расстройство привязанности, они очень рады и общению, и подаркам. Да, к сожалению, их часто не посещают внуки, а иногда у внуков просто нет денег, чтобы приехать, и в таком случае умный благотворитель поможет этим людям встретиться. Да, это немного сложнее, чем просто привезти подарки раз в год. Тут просто нужно определиться: вы хотите делать что-то хорошее и значимое в жизни другого человека или же вы хотите делать что-то значимое и приятное только в своей жизни. Это ваш выбор, но если вы выбираете себя, то не называйте это благотворительностью или милосердием. Можно сказать, что вы сделали себе подарок. Потому что, помогая кому-то, надо отталкиваться от внимательного анализа потребностей и ситуации, в которой человек находится.

— Если люди перестанут собирать подарки в детские дома, мы можем быть уверены в том, что ребенок в учреждении не останется без новогоднего презента вообще?

— Сладкий подарок он в любом случае получит. Может быть, там не будет какого-то индивидуального презента, если это удаленное учреждение. И если вы точно знаете, что в этом удаленном учреждении ничего, кроме сладких или однотипных подарков, не будет, вы, конечно же, можете передать что-то — но пусть все это подарят воспитатели. Или придет один Дед Мороз, а не толпа посторонних людей, которая приезжает пообниматься с незнакомыми одинокими детьми, фотографируясь с ними, как в контактном зоопарке. Это не контактный зоопарк, это реальные дети, которые потеряли близких взрослых и нуждаются именно в них, а не в плюшевых медвежатах от незнакомцев.

«Большинство людей делают что-то доброе так, как они умеют»

Руководитель добровольческого движения «Даниловцы» Юрий Белановский:

— Я часто слышу, что нынешняя сиротская система — это абсолютное зло и она должна быть разрушена, и везти какие-то подарки и помощь в детские дома — значит поддерживать систему зла, а не бороться с ней.

Но если отстраниться от таких черно-белых оценок, то можно увидеть, что никакой другой системы работы с детьми-сиротами в России сегодня нет, а в детских домах находятся живые дети и этим детям пытаются сделать что-то доброе живые люди. Когда мы смотрим так, картина из черно-белой становится цветной, где вполне могут быть разные — и темные, и светлые — тона.

Большинство людей делают что-то доброе так, как они умеют. Они весь год работают, света белого не видят и порой не могут найти времени даже на общение с ребенком, но на Новый год покупают своим детям какие-то вещи, о которых те мечтают. Да, мы можем говорить о том, что это неправильно, что мы таким образом откупаемся от своих детей. Но такова реальность. И эти же люди точно так же хотят поздравить ребенка в детском доме. Нельзя их за это ругать. Нет тут никакого злого умысла.

Многие эксперты, считающие, что не нужно дарить подарки в детские дома, судят по мегаполисам, где такие учреждения действительно хорошо оснащены и финансируются.

Но мои знакомые бывают в провинциальных, брошенных учреждениях, где заплаты у персонала три копейки и где у детей даже колготок нет. И они видят, что любой мандарин может доставить радость ребенку в Новый год.

— Неужели еще есть такие детские дома?

— Три года назад руководитель «Клуба волонтеров» Илья Якушевский рассказывал мне о поездках в регионы. Они навещают учреждения в 15 регионах. Картина везде разная. Может быть, мандарины на Новый год сегодня в детских учреждениях уже и есть, но это же не значит, что дети там не хотят больше ничего, кроме мандаринов. Поздравление с Новым годом и подарок — это проявление простых человеческих отношений.

— Противники идеи отправлять подарки в детские дома считают, что дарить что-то могут знакомые ребенку люди, но не чужие. Потому что множество посторонних, возникающих с подарками перед ребенком раз в году, нарушают его личное пространство, создают неверные представления о мире, о безопасности.

— Идея педагогически правильная, но, на мой взгляд, ее неплохо бы, что называется, разжевать, объяснить людям, что к чему. А когда из всех информационных ресурсов залпом выстреливает лозунг «не дарите подарки в детские дома», то у обычного человека какая будет реакция? «Ну не надо и не надо, пойду лишнюю бутылку пива куплю».

Любой человек готов поменять свою линию поведения только в том случае, если ему будет предложен понятный и простой алгоритм. Не кричите повсюду, что нельзя дарить подарки в детские дома. Скажите по-другому. Скажите, что есть такие-то фонды, вот их телефоны, там вам ответят такие-то люди, это волонтеры, которые такого-то числа едут в детский дом. Эти люди передадут ваши подарки, все сфотографируют и на ваш мейл пришлют. Вот это алгоритм, который понятен. И по факту мы же видим, что у известных фондов это так и работает. Например, нам звонит человек и говорит: «Я бы хотел помочь, но сам поехать не могу, не хочу, боюсь. Могу вам передать». Мы отвечаем, что да, мы готовы, рассказываем ему, какая у нас будет поздравительная программа, где и с кем. Мы пытаемся перенести акцент с самого подарка на то, что это мероприятие будет прежде всего общением, приобщением ребенка к празднику, к творчеству, чему-то хорошему, и это не способ откупиться. Человек заказывает подарок, его привозят, а мы отвозим в наши подшефные учреждения. Это предполагает и нашу ответственность, мы берем у человека контакты и отсылаем ему фотографию с этого праздника и небольшой рассказ. В любом случае, это партнерские отношения, и это важный процесс для всех сторон.

— То есть вы считаете, что призыв не дарить подарки в детские дома мешает развитию благотворительности?

— Да, я так считаю. Этот лозунг впервые появился года три назад, и тогда он был оправдан, потому что в тот момент действительно большие корпорации увлекались покупкой дорогих гаджетов в детские дома. Это и вправду выглядело как попытка откупиться.

Но сейчас этот лозунг уже перешел во вредную стадию. Одно дело — немножко встряхнуть аудиторию: ребята, вы что-то уже не то делаете, вы перешли грань, это уже просто развращает детей. И предложить какие-то понятные цепочки действий. А другое дело — кричать: «Не дарите, не дарите». У нас общество консервативное, настороженное, все новое принимает с трудом, ему все нужно объяснять. Огульное осуждение людей, которые везут подарки в детские дома, приведет лишь к тому, что у нас благотворительность загнется, а люди не захотят больше помогать.

— А ваша организация как будет поздравлять детей?

— У нас 15 подшефных учреждений. Это и детские отделения больниц, и психоневрологический интернат, и детские дома. Мы считаем, что праздник, который есть в нашей жизни, должен быть и в жизни наших подшефных, мы делимся этим праздником с другими. И самая ценная составляющая праздника — общение. Мы такое общение обязательно дополняем тем, что люди хотят через нас передать, и радуемся этому. Вот могу, кстати, конкретную историю рассказать. Один благотворитель привез нам два набора конструкторов — один просто огромный, другой небольшой. Мы пришли поздравлять детей в больницу. Было общение, творчество, игры, праздник, а в конце большой набор мы отдали в игровую, чтобы все дети могли им пользоваться. Второй набор мы еще не успели отдать, как вдруг в игровую входит ребенок, про которого все знают, что он ездит по больницам много лет, что у него очень тяжкая судьба. И выясняется, что у него буквально вчера был день рождения. Наши волонтеры с ребенком пошли в его палату, к его маме, поздравили его с днем рождения, подарили ему набор, которому он был страшно рад. Сама жизнь подсказывает нам пути. Главное — иметь желание помогать и разумный человеческий подход.

«Своим детям мы же дарим то, что они просят»

Арина Бородина, журналист:

— Так получилось, что чуть больше четырех лет назад я впервые оказалась в детском доме как частное лицо. Я пришла туда вместе с режиссером Ириной Морозовой, которая снимала документальный фильм. Одним из героев был мальчик Глеб, у него сильно падало зрение. Глеб — сирота. Кроме потери зрения, у него была масса других диагнозов, и необходимо было перевести его из закрытого подмосковного детского дома в московский, где был бы шанс на новую жизнь без жестких ограничений в будущем. У нас появилась маленькая инициативная группа, мы писали разным чиновникам и в конце концов добились перевода Глеба в московский центр «Наш дом». Когда, наконец, все это закончилось, мне захотелось познакомиться с Глебом, и я попросила Иру взять меня с собой. Честно скажу, ехать одна я боялась, потому что не знала, как все пойдет и что меня ждет. В группе, где жил Глеб, было восемь или девять мальчиков в возрасте от 8 до 12 лет, мы познакомились. Я сразу привязалась к двум мальчишкам — Дане и Никите. Была осень 2013 года, а во второй раз я туда пришла уже в декабре того же года, целенаправленно, с новогодними подарками. С тех пор прошло четыре года, и я регулярно приезжаю в этот детский дом, меня там все давно знают, у нас очень хорошие отношения с директором Вадимом Анатольевичем, с завучами, воспитателями, медработниками. У меня там несколько подшефных групп и несколько детей, которых я опекаю персонально. Дане уже 15 лет. А вообще, я у них там такая «мама-завхоз», так мы шутим иногда. Когда я прихожу, меня все ребята уже узнают, и пока иду к своим, здороваюсь с каждым, общаюсь.

Моя история индивидуальная, я частное лицо, я не связана с фондами, хотя с искренним уважением к ним отношусь, но это мой личный опыт общения с ребятами в детском доме. Сейчас в той группе, где был Глеб, из прежних мальчишек осталось четверо. Кого-то переводили в другие детские дома, появились новые мальчики, у которых, к сожалению, никого из близких нет. Вообще, на моих глазах в этом детском доме менялось множество детских судеб. У двух мальчиков из той моей группы, Толи и Никиты, за это время появились приемные семьи. Горжусь, что не без моего участия. Я все эти годы, как могла, при помощи отзывчивых людей, поддерживала ребят. У Глеба счастливая судьба, Ира Морозова стала его приемной мамой. За это время, что я туда езжу, у центра появился новый комплекс, теперь дети там живут в группах квартирного типа. В той группе, которую я опекаю уже четыре года, по-прежнему живут Даня, Никита, Витя. А недавно вот, к сожалению, еще и Максима вернули из приемной семьи. Он был несколько лет в семье, это очень горькая и тяжелая история. Всего сейчас в группе восемь человек. В течение года я на связи с воспитателем и с ребятами, организовываю для них какие-то мероприятия, досуг, покупаю им необходимые вещи. Приезжаю к ним в гости регулярно, в среднем раз в полтора-два месяца.

У нас есть такой обязательный ритуал. В ноябре я приезжаю к ребятам, они пишут мне новогодние пожелания, и я их открытки храню. В этом году они сделали такую маршрутную новогоднюю карту, разделив лист А4 на восемь частей и написав в каждой части, чего хочет каждый из них. Ребятам сейчас от 14 до 16, а Руслан выпускник, ему уже 18, ему недавно дали квартиру, но, поскольку в ноябре он еще был в интернате и свое пожелание написал, не могла же я его вычеркнуть из списка. В последнюю неделю декабря я приезжаю в детский дом, мы садимся за стол, пьем чай с тортом, фотографируемся у елки, я вручаю ребятам подарки. Мне в эти дни и тяжело, и легко.

По меркам нынешнего времени это один из лучших детских домов России, если про детский дом вообще можно так сказать. С точки зрения бытовых условий там все очень неплохо устроено. Но детский дом есть детский дом: там все казенное. И никто не подарит ребенку на день рождения или на Новый год то, что он сам хочет. В семьях детям дарят то, о чем они мечтают. А в детском доме на государственные средства это невозможно, особенно при нынешней системе госзакупок.

— А если дети просят очень дорогой подарок?

— У нас с ребятами все происходит так. Я собираю их пожелания, мы садимся за стол и обсуждаем. Они, конечно, наперебой галдят, спрашивают, можно ли еще что-то купить, кроме того, что записано в открытке. Но у меня есть бюджет, и я объясняю им и воспитателю, что есть вот такая сумма на каждого, и в нее надо уложиться. Подарки просят самые разные. В этом году один мальчик попросил фен и наушники, другой — комплект постельного белья. Но чаще всего ребята просят, конечно, телефоны, колонки или какие-то технические устройства. Как и все подростки. Иногда я выхожу за рамки своего бюджета, но это в особых случаях. В этом году в группу вернулся Максим, и он спросил меня: «Вы можете подарить мне планшет?» Планшет в бюджет не вписывался, но я сказала, что да, куплю. Он очень ждал его. И был счастлив, когда получил.

Все годы, что я езжу в этот детский дом, мне помогают разные люди, 20–30 человек, среди которых немало известных людей, они знают меня по моей журналистской жизни и знают про моих ребят и детский дом. В этом году мне даже не пришлось писать пост в Facebook и просить собрать деньги на подарки. Многие делали мне переводы сами и заранее, чем сильно облегчили жизнь. Потом я составляю список и еду все это покупать. А это очень непросто. Я бесконечно благодарна всем людям, которые регулярно мне помогают: кто-то дает машину, кто-то может прислать что-то из необходимых вещей, которые просят ребята, кто-то переводит деньги. Благодаря этой помощи я, в свою очередь, могу помогать конкретным детям, решать многие проблемы, которые в силу разных причин не имеет возможности решить детский дом. Я, конечно, всегда потом пишу пост в Facebook, рассказываю, как все прошло, что я купила, как вручали, благодарю всех, кто помог,— чтобы люди знали об этом.

Помимо подарков деньги идут и на другие нужды: иногда необходимо очень быстро купить дорогое лекарство или какую-то вещь, а система закупок в детских домах очень неповоротливая.

Или, например, обувь — у Дани 46-й размер, он стремительно растет, в детском доме на складе обуви такого размера нет. Я покупаю. Вот сейчас ребятам в лагерь надо было ехать, покупала в очередной раз носки и зимние перчатки. Потому что на складе нет, а по запросу прислали варежки. А там подростки 15–16 лет, ну какие варежки… Какие-то покупки я согласовываю с директором Вадимом Анатольевичем Меньшовым, он лучше знает ребят, иногда он и сам обращается, когда срочно что-то нужно. А если он говорит, что вот этому ребенку не нужно покупать эту вещь, потому что он очень плохо себя вел и поощрять его не надо, я соглашаюсь. Но мы все обсуждаем. Я 24 часа в сутки на связи с детским домом, тут у меня точно нет ни выходных, ни праздников. Потому что в детском доме все непредсказуемо.

Вторая группа в этом детском доме, которую я опекаю уже несколько лет,— дети с тяжелыми нарушениями развития, они раньше жили в ДДИ. Я их опекаю уже третий год, двое ребят там на колясках, одна девочка с ДЦП лежачая, из восьми детей разговаривать умеют четверо. Вот эти четверо, три мальчика и одна девочка, им от 12 до 14 лет, заказывают мне на Новый год подарки сами. Другим мы покупаем по рекомендациям воспитателя, они знают, что этим девочкам лучше нужно для развития эмоциональной сферы. Кукла, коляска, музыкальный телефон… Один мальчик второй год подряд заказывает машину скорая помощь. Понятно, почему у него такая ассоциация и желание иметь именно ее — многие из этих детей слишком часто бывали в скорой помощи и никакой другой машины не видели. Но вы попробуйте найти в магазине такую машинку! Никогда не думала, что в моем возрасте для меня будет такой радостью отыскать где-то в завалах «Детского мира» одну-единственную скорую помощь. Я радовалась, как дитя. Я стараюсь никогда не отступать от «заказа», потому что ребенок ждет именно этот подарок. А иначе все теряет смысл. Своим детям дома мы же дарим то, что они просят, а дети есть дети.

— Специалисты говорят, что подарки от знакомого человека — это нормально, а вот от незнакомых людей — вредно.

— В прошлом году в этот детский дом приезжал Сбербанк — поздравляли ребят. Так совпало, что я была на том вечере. Все собрались в актовом зале, был концерт, каждого ребенка по имени приглашали на сцену и вручали ему красиво упакованный подарок. То есть не скопом всю группу поздравили по разнарядке, купив, к примеру, 10 планшетов, или, как это бывает, поздравляя за месяц всех именинников разом с днем рождения, а каждого по отдельности, и подарили каждому то, что он хотел. Пожалуй, Новый год — единственный праздник, когда эти дети знают, что им будут дарить подарки. Те, что они просят. Искать подарки персонально каждому очень сложно. Особенно, когда детей много. И если получается, это замечательно.

Я не вижу в этом ничего плохого. И поэтому, когда я слышу, что не надо, мол, ничего дарить в детские дома на Новый год для галочки, у меня это вызывает сильное отторжение. Да пусть лучше дарят подарки детям, чем тратят деньги на корпоративы. В этом году одна крупная компания спрашивала у каждого ребенка, чего бы ему хотелось. Это не просто 30 гаджетов, 30 телефонов, 30 коробок лего. Нет, каждому ребенку помогли исполнить его желание. У нас же нет вопросов, когда наш собственный ребенок пишет в Новый год Деду Морозу письмо и просит у него сто пятую куклу или сто шестое лего. Мы вздыхаем, но идем и покупаем лего, куклу, телефон. Потому что это наш ребенок и нам хочется исполнить его мечту. А чем же отличается ребенок, у которого никого нет? Он же тоже хочет получить красивую вещь! И каждый год об этом мечтает. Он не может перестать этого хотеть, потому что он точно такой же ребенок, как любой другой, живущий в семье. Да, я понимаю, что это развивает потребительское отношение в детях, живущих в детских домах, но если организовано все грамотно, красиво, если есть индивидуальный и уважительный подход к ребенку, если ребенок счастлив, то я не вижу в этом ничего плохого. Я радуюсь, когда мне дарят на день рожденья то, что мне нужно, и то, что я прошу. И ребенок в детском доме точно так же этому радуется. Больше того, даже если детям дарят подарки оптом, я тоже не вижу в этом ничего дурного. Нам тоже часто дарят не индивидуальные, а корпоративные одинаковые презенты. Но они все равно приносят положительные эмоции. Потому что это подарок.

У нас очень консервативное общество, очень непростое. Но в последнее время люди стали как-то больше интересоваться благотворительностью, она вошла в нашу повседневную жизнь, много есть достойных фондов, которые сдвигают с мертвой точки в том числе и проблемы сиротства. Но все равно граждане еще настороженно к этому относятся. Часто не доверяют. И я боюсь, что слова уважаемых людей, призывающих не дарить подарки в детские дома на Новый год, отобьют у наших граждан зарождающееся чувство сострадания, желания помочь, как-то поучаствовать в жизни детей, у которых нет близких.

— То, что сразу много разных людей дарят подарки одному ребенку, не оказывает на него негативного влияния?

— Ну вот в семье ребенок ждет подарка от мамы с папой, бабушки с дедушкой, от каких-то друзей и родственников. Почему у ребенка в детском доме должен быть только один подарок? Вообще, тут дело не столько в подарках как таковых, сколько в индивидуальном подходе. Одна девочка, Марина, ей 14 лет, попросила у нас в подарок МР3 с песней «Потолок ледяной, дверь скрипучая», она ее в лагере пела. Моя приятельница, Наташа Кудрявцева, с которой мы в последнее время вместе ездим и за покупками, и в детский дом, закачала в плеер и эту песню, и много других из известных кинофильмов. А когда мы пришли в детский дом, оказалось, что Марине уже подарили МР3, но пустой, без музыки. То есть мечту вроде как осуществили, но наполовину. И вот она ходит с этим плеером в наушниках по комнате в детском доме, а в плеере одна радиостанция работает. Мы ей вручили наш плеер с той песней, которую она хотела. Она села, стала раскачиваться и петь эту песню вслух. Оказалось, что и некоторые другие песни, записанные Наташей, она тоже знает. И столько радости у нее было, и так хорошо она пела, хотя с речью у девочки проблемы… А потом говорит нам про плеер: «Я не хочу расставаться с ним до конца жизни». Вот в чем дело — не в плеере, а в том, что ребенок с помощью этого подарка реализовал свою мечту. Видели бы вы ее глаза. Или мальчика Витю, надевшего наушники, которые он так ждал: он улыбался во все лицо.

Конечно, в ситуации с поздравлениями спонсоров есть нюансы. Тут многое зависит и от компании-спонсора, и от руководства детского дома. Но, организовав детям хороший концерт, викторину, можно их развивать. Это точно не самое плохое и это точно лучше, чем если бы дети шатались по улице, как это часто бывает. А оставив детей в Новый год без праздника, можно причинить ребенку боль. Не к каждому придет волонтер. И не у каждого волонтера есть финансовая возможность сделать подарок, у них может не быть денег, а дети все равно ждут. Я знаю очень хороших волонтеров, которым я перевожу деньги, и они покупают подарки и вещи детям, к которым ходят. И еще я всегда исхожу из одной простой, возможно, очень сентиментальной, но тем не менее важной, для меня мысли. Я не знаю, что ждет детей из детского дома дальше. Будущее детей с тяжелыми диагнозами очень трагично, если только им на жизненном пути не встретится усыновитель. Это будущее беспросветное. А вот праздники, подарки на Новый год — те небольшие радости, которые, возможно, они потом будут вспоминать. И те, кто войдет в самостоятельную жизнь, и те, кто будет ее лишен в силу печальных обстоятельств, все равно будут это помнить. Это все останется с ними. Поэтому я всей душой за подарки для детского дома при всех издержках этого новогоднего ритуала.