Басманный суд Москвы продлил срок пребывания под домашним арестом директору Российского академического молодежного театра Софье Апфельбаум — мера пресечения будет действовать до 19 апреля 2018 года. По версии следствия, Апфельбаум способствовала хищению бюджетных средств на сумму 214 млн руб., выделенных проекту «Седьмая студия» Кирилла Серебренникова. Ситуацию в беседе с ведущим «Коммерсантъ FM» Рамазом Чиаурели прокомментировал художественный руководитель РАМТ Алексей Бородин.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
— На что опирается и сторона обвинения, и сторона защиты, какие проводят доводы?
— Обвинение, которое тут обнародуется — это, я думаю, до такой степени нелепые, надуманные и заданные какими-то большими умами вещи, которые, честно говоря, вызывают просто, с одной стороны, недоумение, с другой стороны — бешенство. Просто нельзя представить себе, чтобы можно было невинного на 100% человека обвинять в таких каких-то страшных преступлениях. Поручительства сегодня зачитывались на суде, — я присутствовал при этом, — причем они зачитывались дважды, сначала адвокатом, потом судьей, — это практически все, кто только может быть из театральной общественности, начиная от Калягина, Дудина, но все это пустой звук, потому что это не является убедительным для судей. Сценарий, который сегодня разыгрывался, абсолютно заданный. Все, как всегда, думают: вдруг, может быть, все-таки какой-то будет смысл в том, что мы там присутствуем, что-то произойдет такое, что не задано по сценарию, который разработан и явно очень определенным образом воплощается в жизнь.
— Подождите, вы говорите про заданный сценарий, но все равно должны быть некие весомые аргументы, которыми руководствуется суд для того, чтобы принимать то или иное решение – в данном случае, о продлении пребывания под домашним арестом.
— Насколько я понял, как мы все поняли, что самым весомым является доказательство бухгалтера «Седьмой студии», более ничего. Называются еще какие-то фамилии людей, которые обвиняют Софью Михайловну в содеянном. Более ничего не говорится. А вот опирается это все на человека, которого вдруг ни с того, ни с сего отпустили из этой всей группы — вот этого бухгалтера, которая, кстати, судима до этого была. В общем, доказательство нет никаких. И все это происходит до суда. И почему человек должен находиться при этом под домашним арестом, не выходить на работу, не работать, что все это значит? Никаких доказательств, никаких не приводится. Это все какие-то слова, опирающиеся на какую-то, с моей точки зрения, фикцию, понимаете? Вот все, что я могу сказать.