Каким стал уходящий год для страхового рынка? Чем объяснить провалы и успехи? И научились ли страховые компании «держать удар» в условиях кризиса? Об этом в интервью ведущему «Коммерсантъ FM» Марату Кашину рассказал генеральный директор компании «Ингосстрах» Михаил Волков.
Фото: Пресс-служба "Ингосстрах"
— Традиционно в декабре мы подводим итоги года. Что в этом году сильнее всего оказывало влияние на страховой рынок? Понятно, что он очень зависим, в первую очередь, от состояния экономики и уровня жизни в целом. Но всегда бывают какие-то дополнительные факторы. В 2017 году это влияние было позитивным или негативным?
— Как всегда, есть факторы позитивные, есть негативные. Для страхового рынка стабильность экономики очень важна, потому что проще планировать, проще управлять компанией и проще работать с клиентами, когда мы можем прогнозировать, что будет происходить, в отличие от предыдущих этапов, когда курс валют был непредсказуем, равно как стоимость нефти, которая сильное оказывает влияние на рынок, соответственно, и на страхование.
С другой стороны, мы видим, что 2017-й у нас был достаточно специфическим годом с точки зрения банковских кризисов — несколько банков ушли на санацию, и я считаю, что для экономики это не очень здорово, потому что тоже подрывает и веру в банковский сектор, и уверенность населения в принципе в секторе финансовых услуг. И для нас, для страховщиков, к сожалению, этот год прошел под знаком сложного кризиса в ОСАГО. Предыдущий кризис, напомню, произошел в 2014 году. Мы из него более или менее удачно вышли в 2015-2016 году. В этом году мы опять вошли в кризисный период и надеемся, что в 2018 году нас ждет стабилизация рынка ОСАГО, в первую очередь.
— Есть вот такая интересная статистика: средний американец тратит на добровольное страхование 15% личного дохода, россиянин — $2 в год. Средняя страховая премия в Японии — $5 тыс., в Швейцарии — $3 тыс., в России — $40. Это данные за 2016 год. За год что-то изменилось? Я имею в виду тенденцию, динамику — был рост или стагнация? Какие сегменты себя лучше чувствовали, какие хуже?
— Если говорить про розничное страхование, действительно, Россия в разы отличается, скажем так, от развитых экономически стран по уровню проникновения страховых услуг. И я считаю, что мы – страховщики — должны много делать для того, чтобы повышать культуру страхования в России. Один из самых важных розничных рынков — рынок КАСКО. Этот год был необычным, начали продаваться автомобили: несколько лет подряд количество автомобилей, проданных в России, падало, но в этом году мы видим восстановление спроса на машины. При этом все равно рынок КАСКО снижается. Мы ожидаем, что по результатам года рынок снизится примерно на 7%. В первую очередь, это связано с тем, что сами страховые продукты, средняя страховая премия снижается, потому что рынок для страховщиков в неплохой ситуации находится — у нас убыточность продолжает падать. Это связано со снижением частотности, в первую очередь, страховых случаев и, во вторую очередь, просто проникновение меньше: меньше людей страхуют свои машины по КАСКО, что нас не может не расстраивать.
— Вряд ли можно утверждать сейчас накануне 2018 года, что Россия вышла из кризиса — он так или иначе продолжается. Страховой рынок за много кризисных лет уже приспособился к этим условиям, как вы справляетесь, как держите удар?
— Рынок продолжает лихорадить, в общем, я бы так сказал, мы видим, что большое количество страховщиков покидает рынок. Но при этом с гордостью могу сказать, что «Ингосстраху» в этом году исполнилось 70 лет. 70 лет — это возраст, который подчеркивает нашу устойчивость, нашу надежность. И к сегодняшнему дню мы являемся одним из лидеров по накопленным чистым активам, по капиталу. На конец года он будет составлять более 60 млрд руб., что позволяет нам с уверенностью смотреть вперед. Мы видим, что рынок не в самой лучшей ситуации, но компания «Ингосстрах» уверенно смотрит в будущее. С накопленными активами, с резервами более 72 млрд руб. мы уверены, что мы будем покрывать все те обязательства, которые несем перед клиентами.
— Вы уже затронули тему санации банков, а Государственная дума собирается принять закон, позволяющий спасать страховые компании так же, как и банки. С одной стороны, это защита клиентов, это шанс для компании спастись, с другой стороны — государство явно вмешивается в естественный ход вещей, когда сильнейшие остаются на рынке, а слабые исчезают. Ваше отношение к этому закону, он нужен или нет?
— Вы практически уже ответили сами на свой вопрос. С одной стороны, это хорошо, потому что клиент будет чувствовать себя более защищенным, с другой стороны, дальнейшее огосударствление экономики, я считаю не очень правильным. Мы — за рыночные механизмы.
— Еще о ваших цифрах за год: чем объяснить резкий рост, например, страхования жизни — 56%? Это связано с кредитами для населения, где эта опция обязательная теперь, без полиса страхования невозможно кредит оформить? Или просто граждане стали более сознательными и начали активно свою жизнь страховать?
— В основном, этот рост связан не с классическим накопительным страхованием жизни, а с так называемым инвестиционным страхованием жизни. Это продукт, который находится на грани инвестиционного продукта — по названию понятно — и страхования жизни. Вот именно в этом сегменте происходит очень большой рост. Я думаю, что, в том числе, это связано как раз с ситуацией в банковском секторе, когда население хочет диверсифицировать свои вложения и пользоваться не только депозитами в банках, но и размещать деньги под управление в страховые компании.
— Давайте обсудим ситуацию с ОСАГО, тем более, что очень много изменений произошло за последний год. Самое главное — принят закон, который закрепил приоритет натурального возмещения. Изначально, я помню, страховые компании скорее приветствовали этот закон. Полгода прошло, чуть больше, наверное, уже можно сделать какие-то выводы. Во-первых, работает ли закон? Во-вторых, изменилось ли ваше к нему отношение?
— В целом рынок ОСАГО убыточный, по рынку убыточность составляет более 100%. Есть ряд регионов, где она сильно зашкаливает за 150%, у нас появился даже такой термин — «токсичные регионы». Поэтому это нужно учитывать, обсуждая любые изменения в ОСАГО. И когда мы были за введение этого закона, мы ожидали, что он приведет к улучшению ситуации. К сожалению, именно этот закон показывает достаточно сложный процесс законотворческой деятельности у нас в стране, и те хорошие идеи, которые были изначально в него заложены, к моменту, когда закон был принят, далеко не все там остались, он очень сильно видоизменился. К сожалению, вынужден констатировать, что в полной мере он не заработал, существенного влияния на ситуацию он не оказал. По крайней мере, помочь в выходе из кризиса он не смог.
— Изначально в законе оговаривались исключения, когда владельцы автомобилей получают денежные выплаты на руки, а не ремонт, но сейчас многие автомобилисты говорят, что им чаще предлагают именно денежные компенсации, но их размер их не устраивает. Это правда? И если да, то почему так происходит, на ваш взгляд?
— Есть единая методика, и любая страховая компания, которая правильно работает, по закону должна пользоваться этой методикой, что мы и делаем. И натуральные формы, как я уже сказал, не прижились, мы ими пользуемся только в самых таких отъявленно «токсичных» регионах — у нас есть несколько регионов на юге, где мы так полушутя говорим, что на руках отнесем машину клиента до станции, чтобы ее там отремонтировали, чтобы никаких денежных отношений не возникло. В нормальных регионах, как, например, Москва, этот закон не заработал, мы продолжаем платить в денежной форме.
— Я так понимаю, это происходит из-за того, что тарифы, по которым приходится работать автосервисам, неадекватно малы? Сервисам вообще сейчас, наверное, невыгодно брать в ремонт машины по ОСАГО?
— Это, наверное, конечно, является одной из причин. Еще раз повторюсь, есть методика, которая регулирует сумму возмещения, и мы этой методикой в обязательном порядке пользуемся. Страховых тарифов не хватает. Проблема всего рынка в том, что мы недополучаем объема денежных средств, достаточного для того, чтобы урегулировать убыток свыше 100%. У нас в законе написано: целевая убыточность — 77%. Сегодня она свыше 100%, и основная проблема в том, что те люди, которые ездят хорошо, аккуратно, они переплачивают за тех, кто ездит неаккуратно и невнимательно относится к правилам дорожного движения, приносит высокие убытки. Мы считаем, что единственный выход из сложившейся ситуации — это либерализация тарифов. Мы ведем достаточно активный диалог с Центральным банком, уже есть готовая дорожная карта, по которой мы планируем к этой либерализации переходить. Скорее всего, она пройдет в несколько этапов, но ее результатом будет то, что те, кто внимательно относится к своему имуществу, к дорожной ситуации, будут платить или столько же, или, может быть, даже меньше. А те, кто совершает большое количество аварий, будут платить существенно больше.
— А общество созрело для этой либерализации? Ведь это будет по-прежнему обязательное страхование, а тарифы будут свободными, рыночными.
— Я всегда привожу в пример наши успехи в КАСКО — виде, в котором мы сами устанавливаем тарифы, и все наши клиенты — мы надеемся, большинство из них — довольны тем, что мы делаем. Они получают выплаты в полном объеме. Клиенториентированность «Ингосстраха» направлена на то, чтобы каждому клиенту давать индивидуальный тариф, который соответствует его убыточности. Поэтому еще раз хочу подчеркнуть: те, кто хорошо ездит, кто умеет управлять автомобилем, будут платить, может быть, даже меньше. Наверное, для того, чтобы совсем уж там отъявленным нарушителям, которые совсем плохо ездят, тоже предоставить вменяемые условия, будет введена какая-то верхняя граница — это тоже один из шагов в дорожной карте. Скорее всего, будет введен какой-то просто максимальный размер стоимости полиса.
— Давайте о действующих тарифах поговорим. Я знаю, что многие страховые компании сейчас работают по максимально возможной ставке, полисы значительно подорожали в этом году. Это, наверное, первая ласточка на пути к либерализации тарифов. Это как-то централизованно происходило? Или каждая компания решает сама для себя, тактику определяет?
— Однозначно централизованно это не может происходить, потому что иначе к нам ФАС тут же придет. Конечно, каждая компания для себя принимает решение индивидуально. Вы абсолютно правы: тарифный коридор, который сегодня существует — 20%. Из-за того, что рынок в целом находится в такой убыточной ситуации, на сегодняшний день введены различные механизмы, которые не позволяют компаниям уходить из убыточных регионов и оставаться только в прибыльных.
— Что сейчас происходит с этими «токсичными» регионами? Как страховые компании делят их между собой? Не там ли как раз в первую очередь должны повышаться максимальные базовые тарифы?
— Тут даже дело не в базовых тарифах, а в региональных коэффициентах. Конечно, как я уже говорил, в разных регионах принципиально разная ситуация. Она зависит, в том числе, и от действий властей, от силовых органов, которые в разных городах по-разному справляются с проблемой мошенничества, потому что мошенничество — это одна из основных причин, почему сегодня мы пришли к этой ситуации. По разным территориям ситуация будет разная, конечно.
— Давайте обсудим цифровые полисы ОСАГО и плавно перейдем к цифровизации страхового бизнеса в целом. Много ли вы сейчас продаете полисов онлайн? И можно ли утверждать, что это тот самый вариант, который идеально устраивает и страховщиков, и их клиентов?
— Электронные полисы ОСАГО стремительно развивают цифровой мир страховых услуг. На сегодняшний день уже почти треть всех полисов продается онлайн. С одной стороны, мы видим здесь большую проблему, потому что, еще раз подчеркну, рынок ОСАГО находится в кризисе. И тот факт, что ОСАГО переходит в цифровой мир, просто переносит наши проблемы из реального мира в цифровой. Но у этого процесса есть и хорошая сторона — для того, чтобы купить полис ОСАГО, нужно зарегистрироваться в личном кабинете. Мы, конечно, начинаем намного более активно взаимодействовать с нашим клиентом. Мы в «Ингосстрахе» уверены в том, что будущее, конечно, за цифровыми технологиями. Мы очень много делаем для того, чтобы они развивались и на рынке, и у нас в компании. У нас огромное количество разных проектов. Есть проекты, которые направлены на повышение эффективности работы внутри компании, а есть те, которые направлены на повышение качества взаимодействия с клиентом. Если вы сегодня зайдете на наш сайт, ему буквально около двух месяцев, вы увидите, как он изменился, он стал принципиально другим — одним из самых продвинутых на российском рынке. Не так давно запустили новое мобильное приложение. И считаем, что оно, может быть, даже не только в России одно из лучших.
— Вы уже сказали, что «Ингосстраху» в этом году 70 лет исполнилось. Я знаю, что вы представили обновленную стратегию развития с ультрамодным названием «Ингосстрах 7.0». Происходящие изменения соответствуют названию, что еще поменяется в бизнес-процессах, кроме того, о чем вы уже рассказали?
— Да, действительно, этим слоганом мы хотели подчеркнуть, что происходит некая перезагрузка, некий переход в цифровой мир. Мы действительно много для этого делаем. Например, в новом мобильном приложении есть возможность приобрести полис онлайн. Я проводил тестирование сам как зарегистрированный пользователь — купить полис для выезжающих за рубеж у меня заняло ровно 20 секунд. Через месяц-другой появится возможность купить полис КАСКО и застраховать свое имущество с помощью самоосмотра онлайн, а еще через несколько месяцев у вас появится возможность и в режиме онлайн урегулировать убытки с помощью нашего приложения, не обращаясь напрямую в компанию.
— Если немного вперед заглядывать, каких изменений вы ждете на страховом рынке в будущем году? Есть какие-то важные ожидаемые события, которые точно на него повлияют?
— К сожалению, все время обращаемся к теме ОСАГО. Если ничего не изменить на этом рынке, то этот кризис плохо закончится для страхового рынка в целом. Потому что, несмотря на то, что рынок ОСАГО составляет порядка 25%, он оказывает огромное влияние на продажи других продуктов, на весь розничный бизнес. Поэтому самое важное ожидание — как раз дорожная карта, по которой мы пойдем к либерализации.
— Закон о телемедицине вступает в силу в январе 2018 года, врачи смогут ставить диагнозы, выписывать рецепты дистанционно. Будут ли включены подобные услуги в полисы добровольного медицинского страхования?
— Знаете, мы юридически пока это не можем называть телемедициной, но мы активно движемся в этом направлении. «Ингосстрах» активно занимается добровольным медицинским страхованием, у нас есть своя сеть клиник, работающая под брендом «Будь здоров». И в той части, которая сегодня разрешена законом, мы уже начинаем внедрять эти технологии, готовимся к 1 января. Точно совершенно будет.
— Я знаю, что с вашим юбилеем была связана масштабная акция, в которой участвовали крупнейшие музеи. Расскажите о ней.
— Мы когда думали, как правильно, красиво отметить юбилей крупной страховой компании, придумали такую акцию — передвижные выставки, которые символически объединили всю страну. Мы начали в Калининграде в июле. И потом двигались по стране — были выставки и в Сочи, и в Нижнем Новгороде, и в Екатеринбурге, и в Красноярске. Закончили все во Владивостоке не так давно. Было два масштабных события для наших клиентов в Москве и в Санкт-Петербурге. Эти выставки прошли при поддержке наших партнеров — с Третьяковской галереей, Институтом русского реалистического искусства, за что им огромное спасибо. Мы очень рады, что десятки тысяч жителей страны смогли посетить эти выставки. И, конечно, для нас это очень важно, потому что страхование музеев, искусства для нас является одним из важных направлений корпоративного бизнеса.