В пригороде Антверпена Вейнегем открылся культурный центр Kanaal. На фоне подобных проектов реконструкции старых промышленных зданий он выделяется не только масштабом (55 тыс. кв. м), но и фигурой его создателя — всемирно известного куратора, коллекционера и арт-дилера Акселя Вервордта. Рассказывает Игорь Гребельников.
Фото: Sebastian Schutyser
Мало кому из арт-дилеров удалось в такой степени, как Акселю Вервордту, создать репутацию законодателя вкусов, визионера, чьим мнением о том, как произведение впишется в интерьер и будет влиять на жизнь, как работы, соседствуя друг с другом, взаимно раскроют новые смыслы, дорожат не только клиенты, но и профессионалы из художественной среды — кураторы и музейщики. В том числе, кстати, и отечественные.
Самый громкий проект, принесший ему мировое признание,— выставки в венецианском палаццо Фортуни, которые Вервордт курировал с 2007 года. Каждая из них становилась событием художественной биеннале, в смысле популярности у публики обгонявшим большинство других проектов. Хотя до того, как это готическое палаццо XVI века стал обживать Вервордт, там использовался лишь один этаж, остальные считались непригодными для выставок из-за старых полов и обшарпанных стен. Но именно это и привлекло куратора. Наряду с эклектичным интерьером, оставшимся после последнего владельца здания легендарного дизайнера одежды, художника, фотографа Мариано Фортуни,— мебель, картины, восточные светильники, тканевые обои и занавеси. Первая же венецианская выставка Вервордта, «Artempo. Как время становится искусством» (2007), подготовленная совместно с Жан-Юбером Мартеном, выглядела кураторским безумием, погружению в которое, однако, невозможно было сопротивляться. Таксидермированное ухо слона соседствовало с порезанной картиной Лючо Фонтаны, коллажи с прожженными тканями Альберто Бурри — с обгоревшим живописным полотном эпохи Возрождения, картина Фрэнсиса Бэкона — с римским мраморным бюстом. И так все три этажа затемненных и освещенных пространств, перекличек старого и нового, западного и восточного.
История центра Kanaal началась еще раньше, в 1999 году, когда семья Вервордт приобрела бывшую винокурню на берегу канала в ничем не примечательном пригороде Антверпена. К тому времени произведениям искусства из коллекции супругов Акселя и Май Вервордт уже требовались новые и даже отдельные пространства. Как, например, гигантской скульптуре Аниша Капура «На краю мира» (1998) — многометровому кроваво-красному куполу, оказавшись под которым зритель упирается взглядом в сгущающуюся темноту. Эту работу сам Вервордт считает чем-то вроде сердца всего проекта, главной целью которого он видит сохранение старой архитектуры в противовес засилью и однообразию новой.
Впрочем, промышленные кирпичные постройки (самая старая датируется 1857 годом) и восемь высоких бетонных силосных башен приросли современной архитектурой, но ровно в той мере, чтобы можно было ощутить диалог старого и нового, промышленного и постиндустриального. Принципу диалога Вервордт привержен и в подборе экспонатов для выставочных пространств Kanaal. Так, бывшую часовню занимает световая инсталляция Джеймса Таррела: в затемненном пространстве экран размером со стену едва заметно меняет темные тона вплоть до погружения в полный мрак, вызывая вполне себе религиозные по духу переживания. В силосных башнях по отдельности разместились работы Марины Абрамович (скульптура, увенчанная гигантским аметистом), Отто Болла (четырехметровая стальная «струна», повисшая в белом пространстве) и других современных художников. В примыкающей к башням затемненной постройке с бетонными колоннами — четыре тайских бюста VIII века. Аксель Вервордт считает, что белые стены, типичные для современных выставочных пространств, слишком отвлекают от искусства, тогда как в темноте «произведения начинают сами излучать свет». Именно поэтому скульптура медитирующего монаха XIII века помещена в черную кубическую комнату, специально выстроенную японским архитектором Тацуро Мики, а вокруг этого пространства также в полутьме расположены работы тематически близких художников ХХ века, отказавшихся от следования традиции ради поиска первооснов для создания нового художественного мира (немецкая группа Zero, японская Gutai, редкая скульптура Лючо Фонтаны). Искусство, говорит Вервордт, не просто предмет коллекционирования, а прежде всего способ переживания, которому в современном мире нужно помочь состояться. Возможно, на антверпенском канале это будет у него получаться с тем же успехом, что и на канале венецианском.