Исполняющим обязанности ректора Сибирского федерального университета (СФУ) в конце октября назначен Владимир Колмаков. Он стоял у истоков создания вуза, курировал программу его развития. Мы узнали у нового руководителя, что изменится в работе и политике университета, к каким новшествам готовиться студентам, преподавателями и абитуриентам.
Свои люди
– Владимир Иннокентьевич, назначение ректором было для вас неожиданным?
– Да, неожиданно. С другой стороны, я давно работаю в университете, учился здесь – начинал в Красноярском госуниверситете студентом, аспирантом, старшим преподавателем, доцентом, профессором, а когда был создан СФУ, вступил в должность проректора. Занимался и учебной, и научной частью, а с 2012 года, когда Красноярск начал кампанию по универсиаде, возглавил Институт физической культуры, спорта и туризма. Потому мне все здесь знакомо, в вузе знаю каждую аудиторию.
– Каковы первоочередные шаги на новом посту, что изменится в программе, политике вуза?
– Наблюдательный совет университета уже утвердил разработанную нами программу первоочередных мер. Они направлены на решение сразу трех задач: участие в Проекте 5-100 по повышению международной конкурентоспособности, выполнение майских указов президента, программа развития СФУ до 2021 года.
– Каковы основные мероприятия?
– Разумеется, это повышение качества образования, стимулирование научной деятельности студентов и преподавателей. Это очень большой пласт, и работа в этом направлении ведется всегда. Кроме того, кампус нашего вуза на время универсиады станет атлетической деревней студенческих игр. И сегодня мы должны сделать все, чтобы принять спортсменов на достойном уровне, сделать один из лучших в стране подобных объектов. Еще одна из текущих, но важных для нас задач – это предстоящая в следующем году аккредитация вуза. Нужно буквально миллионы бумаг подготовить. Аккредитация проводится раз в пять лет и очень важна для любого учебного заведения, так как подтверждает его класс, соответствие его программ стандартам.
Также предстоит управленческая реформа. Управление должно стать более гибким.
– Какие новшества предстоят в образовательном процессе, ведь это довольно консервативная сфера?
– Вы правы, консервативная. Однако жизнь сегодня меняется с огромной скоростью. Кто еще вчера слышал про цифровую экономику, блокчейн? Мы должны реагировать на это максимально быстро, внедрять новое в учебный процесс – встраивать онлайн-курсы, внедрять цифровое обучение, изменять университетскую среду. Среда – широкое понятие, включающее многие аспекты. Прежде всего это комфорт для преподавателя, для студента, исследователя, это атмосфера, стирающая культурные границы, барьеры между людьми. Для этого сам учебный процесс должен быть интегрированным, чтобы один институт не готовил узких специалистов, а учитывал интересы других направлений.
Сегодня границы между профессиями стираются. Специалист после вуза должен уметь самостоятельно учиться, менять траекторию своей карьеры в нужный момент.
Для этого нужны новые кадры – молодые, талантливые.
– Почему они должны прийти в вуз, откуда?
– Во-первых, мы должны воспитывать и искать талантливых ребят самостоятельно. Желательно заниматься поиском еще до университета, приводить их в вуз. У нас есть прекрасные физико-математические классы, где работают наши преподаватели и проводится своеобразный отбор будущих студентов. Когда студент оканчивает обучение, мы должны увлечь его, предоставить возможность работать, притом работать интересно, проводить исследования на высоком уровне, общаться с коллегами из-за рубежа, повышать постоянно квалификацию, получать новые знания.
Студента помимо условий обучения могут привлечь какие-то бытовые вещи – у нас первоклассный кампус, есть спортивные залы, прекрасные возможности для творчества.
Кстати, вот недавний пример – наш студент в рамках программы академической мобильности год отучился в американском вузе и год – в английском из топ-50 мировых университетов. Так вот, по его словам, условия лучше в СФУ. У нас действительно оборудование по некоторым направлениям ничуть не хуже западного, а библиотека, имеющая доступ к большинству мировых научных баз данных, дает возможность получать знания наравне со студентом Европы и Америки.
– Обновление управленческого состава по какому принципу проводилось? Ведь до половины ректората поменялось?
– Да, руководители сменились. Пришли те, кто сделал сам себя в той области, за которую отвечает. К примеру, за науку отвечает человек, который сам непосредственно со своей лабораторией добился успеха на мировом уровне. За образование отвечает человек из преподавательской среды, который читал лекции, притом не только в СФУ, но и в Оксфорде, Новой Зеландии. Проректор по хозчасти, наш выпускник, сначала руководил одним общежитием, потом сетью. Это нормальный, закономерный рост. Мы не набирали кого-то со стороны, так что новая команда воспринимается коллективом хорошо.
– Планируется ли реструктуризация?
– Если речь о наших 20 профильных институтах, возможны небольшие изменения, но в целом у нас структура уже сложилась, и я не вижу смысла в дальнейшей реструктуризации. Институты работают достаточно эффективно. Конечно, нужно вводить новые направления, но никаких резких движений не будет. Я не сторонник революций.
– Количество иностранных студентов и преподавателей в большинстве рейтингов является позицией оценки вуза. Действительно ли обучение иностранцев так важно для российских вузов или это очередная «кампанейщина»? Сколько сейчас иностранцев учится?
– Иностранных студентов и преподавателей – около 850 человек, включая ребят из стран СНГ. Дальнее зарубежье – это 250 человек.
Это немного для большого вуза, но это закономерно именно для Красноярска. Исторически наш город был закрытым, к тому же мы географически достаточно удалены от границ. Сильно пугает иностранцев климат. К сожалению, стереотип о Сибири как вечнохолодной «стране», куда ссылают и где медведи по улицам ходят, при всей комичности для нас, до сих пор живет во многих умах. В этом году, кстати, мы провели 15 летних международных школ с участием иностранцев. Для большинства было открытием, что здесь может быть настолько жарко.
– Зачем вообще студенты-иностранцы?
– Здесь несколько аспектов. Обучая студентов из стран СНГ, мы выполняем в том числе и стратегическую федеральную задачу. Ребята получат здесь знания, вернутся обратно, станут руководителям направлений, отраслей, компаний, займут государственные посты. Они понимают нашу культуру, менталитет. По большому счету это наши союзники, друзья. То же и со студентами из Азии, Африки. Посмотрите, многие лидеры стран СНГ получили образование в СССР.
Вторая большая задача – это создание соответствующей среды. Когда наш студент живет рядом с ребятами из Ирака, Словакии, Ямайки, Западной Европы, он общается, узнает новое, завязываются горизонтальные связи. Это разрушает барьеры, учит понимать культуры других стран.
Такое общение крайне необходимо для развития. Однонациональный университет – это прошлое. То же касается и преподавательского состава. С нами работают специалисты из Америки, Англии, Испании…
Мы сознательно приглашаем преподавателей, которые работают в тех направлениях, где мы еще слабы. Это помогает становлению новых школ.
У нас есть преподаватели, которые приезжали и оставляли после себя целые лаборатории, школы. Появлялась точка роста. Так, нобелевский лауреат, первый почетный профессор СФУ Осаму Шимомура создал у нас лабораторию по изучению явления биолюминесценции. Он даже свою заработную плату оставил нашим студентам, основал Фонд Шимомуры, из которого талантливые студенты до сих пор получают стипендии.
– Какие перспективы для молодых зарубежных ученых в СФУ и насколько это полезно университету?
– В рамках программы PhD приезжают иностранные исследователи, выигрывают наши гранты, проводят здесь свои исследования. Помимо научной базы это еще и неплохая реклама СФУ в мире. Ведь это молодые ребята, которые общаются между собой, рассказывают коллегам, что здесь, в Сибири, можно на высоком мировом уровне проводить исследования, учиться у лучших профессоров.
– Они остаются?
– Они по условиям должны уехать. Но если мы заинтересуемся каким-либо специалистом или специалист заинтересуется СФУ, ничто не мешает нам оформить отношения. Кстати, такие случаи уже были. Так, один из испанцев, выпускник Барселонского университета, уже третий год работает у нас. У него тема изысканий связана с гидроресурсами. И Красноярский край в этом плане предоставляет поистине безграничные возможности для изучения.
– Университет третий год в Проекте 5-100. Как он изменил университет? И что это за проект?
– Вуз стал участником проекта в конце 2015 года. Проект 5-100 призван повысить конкурентоспособность ведущих российских университетов среди ведущих мировых научно-образовательных центров. Для вхождения в проект СФУ разработал и презентовал Программу повышения международной конкурентоспособности. В целом ожидаемым результатом Проекта 5-100 к 2020 году является вхождение не менее пяти российских вузов в первую сотню глобальных образовательных рейтингов.
Изменения видны невооруженным глазом. Достаточно зайти в университет, и вы услышите, увидите многоязычие, появились студенты-иностранцы. Учатся ребята из Ямайки, Ирака, Испании… В следующем году приедет 100 человек из Гвинеи. Появились преподаватели. Ранее такого представить себе было невозможно.
Есть успехи в науке, образовании.
Также изменяется сознание – студенты уже понимают, что учатся в вузе, который стремится к лидерству.
– В рейтинги планируете войти? И насколько это реалистично к 2020 году?
– Часть рейтингов нами «взята». В актуальных российских рейтингах мы входим в двадцатку. Присутствуем в некоторых мировых. Стремимся к заявленным в дорожной карте показателям.
Физики и лирики
– Не нуждается ли гуманитарное направление в поддержке, так как буквально все силы сегодня направлены на точные науки, на инженеров?
– Конечно, нуждается. Но мы понимаем, что во всех гуманитарных сферах прорыва не будет. Кстати, есть вполне объективные причины слабости гуманитарного направления в крае. В регионе, например, существует отделение РАН, но нет ни одного института гуманитарного плана. Есть физика, биология, химия, математика… С представителями этих направлений из РАН мы тесно сотрудничаем. А с кем может посотрудничать гуманитарий? Проблема. Накладывает свой отпечаток и экономика – край всегда ориентировался на ресурсные отрасли, которые требовали технарей.
Конечно, мы развиваем гуманитарную сферу, но взяли определенные направления. Мы неплохо продвинулись в археологическом направлении, цифровизации, изучении северных этносов, традиций.
– Бытует мнение, что сейчас экономике не нужны экономисты, менеджеры, юристы, а лишь инженеры?
– В ближайшее время мировую экономическую науку из Красноярска мы точно не продвинем. На мой взгляд, больший эффект принесет концентрация на экономику региона.
Спрос на экономическое образование огромен. На этом направлении в СФУ сейчас учится около 6,5 тысячи студентов. При этом ведь необязательно после окончания идти работать по специальности. Выпускник может быть предпринимателем, работать в различных сферах. Спрос на экономическое образование не падает, несмотря на то что нам говорят – требуются инженеры, а не экономисты и юристы.
Кстати, про востребованность юристов и экономистов: временно исполняющий обязанности губернатора края – профессор Юридического института, мэр Красноярска – выпускник юрфака, а много человек сделали карьеру на федеральном уровне.
– Как вы оцениваете эффективность проекта PhD?
– Корректнее говорить PhD SibFU, так как это международная степень, выдаваемая именно СФУ. Мы являемся первопроходцами в этом направлении в России. Сегодня в стране всего пять вузов реализуют PhD. Те, кто получил PhD в СФУ, сейчас обладают хорошей возможностью заявить о себе в зарубежных университетах. Один из наших выпускников уже работает сейчас в Европе.
PhD не дает государственных денег, гарантий, но это точно расширяет возможности любого молодого ученого. Поэтому мы не испытываем дефицита в желающих сдать PhD.
Это направление будем развивать, так как в итоге когда-нибудь придем к схожей с европейской системой оценки научных степеней.
– Зарабатывает ли сейчас СФУ на научных исследованиях, каковы источники и куда потом идут эти средства?
– Это очень важный показатель развития университета. Ведь если исследование неактуально, на него никто никогда не выделит средств. В этом году в СФУ определенный прорыв на НИОКРах: мы заработаем почти миллиард рублей. В планах увеличить показатели до двух миллиардов рублей. Это очень серьезные суммы.
Зарабатываем в основном на исследованиях в отрасли горного дела, металлургии, оборонного заказа. Есть неплохие проекты в области нефтедобычи. Естественно, основные направления связаны с крупными корпорациями, которые работают на территории региона. Это РУСАЛ, «Норникель», ИСС имени Решетнева, радиозавод, «Роснефть».
– Можете привести пример, как разработки ученых помогают этим компаниям?
– Одну из разработок ученых СФУ внедрили на заводе РУСАЛа в Иркутске. Конкретная научная идея получает развитие и приносит прибыль.
– Как используются средства, получаемые от науки?
– Закупается оборудование, повышается заработная плата преподавателей
Максим Соколов
Фото Сергея Осина