The Truth About Oil Security
Правда о нефтяной безопасности
JUSTIN FOX
ДЖАСТИН ФОКССтраны Ближнего Востока, располагающие большей частью мировых запасов нефти, недовольны. Цены на сырую нефть сейчас самые высокие за последнее десятилетие. Американский конгресс разрабатывает энергетический закон, который должен уменьшить зависимость США от иностранной нефти. А Белый дом решительно настроен против Саддама (Saddam Hussein). Множество людей вдруг заговорили о том, сколь важна безопасность наших нефтяных поставок, после почти десятилетнего пренебрежения этими проблемами. Но, черт возьми, что такое эта нефтяная безопасность? Хотя этот вопрос без конца обсуждается в Вашингтоне и СМИ, четкого определения нет. Вот наше определение: нефтяная безопасность означает защиту США от экономического ущерба в случае неожиданного и резкого падения цен на нефть. Вот и все.
Быть физически отрезанными от нефти, как это было с Германией к концу обеих мировых войн, США не угрожает. Опасность в том, что войны, терроризм, несчастные случаи или политические решения могут привести к неожиданному и значительному сокращению поставок, взвинтив цены. Очевидно, что нефтяная безопасность США ничем не отличается от нефтяной безопасности Западной Европы, Японии или Китая. "Нет такой отдельной проблемы, как нефтяная безопасность США,— говорит Даниэль Ергин (Daniel Yergin), глава Cambridge Energy Research Associates и автор 'Добычи', объемной книги об исторической роли нефти в мировой политике.— Нефтяная безопасность США является составной частью мировой нефтяной безопасности".
Таким образом, разговор о снижении зависимости США от импорта нефти (имеется в виду энергетический закон, принятый этим летом, он направлен на снижение зависимости США от внешних поставок нефти с 56 до 45% в 2012 году) в основном не имеет отношения к проблеме. В 1999 году Британия добывала в Северном море столько нефти, что ее с лихвой хватало для удовлетворения потребностей страны. Но эта нефть была частью мирового рынка, и, когда после оккупации Ираком Кувейта цены на нее подскочили, британская экономика тоже пострадала.
Как же такой стране, как США, потребляющей нефть в огромных количествах, избежать ущерба?
В любом случае есть стратегический резерв США в 500 млн баррелей, образованный по решению конгресса после нефтяного кризиса 1973-1974 годов. В ноябре прошлого года президент Буш (George W. Bush) объявил об увеличении этого запаса до 700 млн баррелей — этого хватит на месяц. Однако его использование (один раз во время войны в Заливе и три раза при президенте Клинтоне (Bill Clinton)) было весьма неупорядоченным. Если нам когда-либо удастся выработать последовательный подход к использованию нефтяного резерва — возможно, на основании рыночного индикатора, не связанного с президентскими указами,— это может иметь большое значение в период временных перебоев в поставках. Само наличие значительных государственных резервов в США и других странах поможет избежать паники, которая в 1973-1974 годах сделала проблемой заправку автомобиля.
Однако при мировом потреблении в 2 млрд баррелей нефти в месяц миллиарда баррелей стратегического резерва США и других стран хватит ненадолго. Как сказал Уинстон Черчилль (Winston Churchill) накануне первой мировой войны, "единственным ключом к безопасности и уверенности в нефтяных поставках является разнообразие их источников". Если мы будем получать нашу нефть из разных стран, тогда проблемы в одной или двух из них будут иметь менее негативные последствия. После усиления роли ОПЕК и повышения цен в середине 70-х годов мир нашел другие месторождения нефти, особенно в Северном море. Сейчас, когда они почти исчерпаны, остается надежда на Россию, Аляску, глубоководные скважины в Мексиканском заливе и возле побережья Африки, а также еще не открытые месторождения, которые могут стать альтернативой Персидскому заливу.
Высокие цены на нефть необходимы для того, чтобы нефтяные компании смогли продолжать поиск новых месторождений и способов добычи. В этом есть некое извращение: чтобы высокие цены не повредили экономике, нужны сохранить их высокими. Но именно так и работает энергетическая экономика. Высокие цены сейчас создают основу для их снижения в будущем и наоборот.
Главная проблема погони за разнообразием заключается в том, что в конце концов она перестанет приносить результаты. Хотя оценки нефтяных резервов верны лишь отчасти, никто в нефтяной отрасли не спорит с тем, что нефть, которую еще предстоит добыть, в основном лежит под песками Саудовской Аравии, Ирака, Кувейта, Ирана и ОАЕ. Со временем разнообразия станет меньше, а зависимость от стран Персидского залива лишь увеличится. А потом иссякнет и эта нефть (по имеющимся оценкам, оставшихся ресурсов хватит лишь на 40-50 лет, но точно никто не знает). Тогда разнообразие будет означать другие пути приведения наших машин в действие.
А это ставит нас перед другим вопросом: если мы хотим, чтобы американская экономика была менее уязвима от колебаний нефтяного рынка, не следует ли нам стать менее зависимыми от нефти? В общем, да — если это не нанесет экономике еще большего ущерба, нежели тот, которого мы пытаемся избежать. Отчасти это уже происходит: развитые страны значительно меньше зависят от нефти — и от энергетических ресурсов в целом,— чем в начале 70-х годов. В США потребление энергии на доллар ВНП падает уже несколько десятилетий и составляет примерно половину от уровня 1949 года (при пересчете цен).
Скачок цен в США на бензин в 1999-2000 годах, когда после многолетних разногласий ОПЕК выступила с единой политикой, отдаленно напоминал скачок 1973-1974 годов. В ценах 1996 года средняя цена выросла с $1,11 до $1,41 за галлон в 1999-2000 годах и с $1,16 до $1,45 за галлон в 1973-1974-х. В то же время реальный доход на душу населения в США вырос на 62%. Таким образом, повышение цены на $0,3 в 2000 году нанесло значительно меньший ущерб экономике, чем рост на $0,29 в 1974 году. Даже сейчас, после десятилетия низких цен на энергоносители, потребление энергии в США в расчете на душу населения ниже пика конца 70-х. Более того, центр тяжести американской экономики перемещается от энергопотребляющих отраслей тяжелой промышленности к сфере услуг и высоких технологий. Мы можем и дальше полагаться на эту тенденцию в экономике и предполагать, что, когда в мире действительно начнется дефицит нефти, высокие цены заставят автомобилестроителей и автолюбителей искать альтернативу. Однако такой подход сопряжен с двумя проблемами: во-первых, переход с нефти на что-то другое будет длительным и трудным (и потому начать его нужно раньше). Во-вторых, сжигание нефти и ее продуктов связано с выбрасыванием в атмосферу диоксидов углерода, которые способствуют глобальному потеплению. Если мы хотим избавиться от нефти быстрее, чем это могло бы произойти естественным путем, то как нам это сделать? Прежде всего надо действовать постепенно. Главная цель нефтяной безопасности — в ненанесении ущерба экономике, и поэтому драконовские меры регулирования не имеют смысла.
Самым простой путь снижения потребления нефти — налогообложение. В США самые низкие среди развитых стран налоги на потребление энергоресурсов, и нет экономиста, который не высказывался бы за повышение налога на бензин или выбросы двуокиси углерода. Однако поддержка таких налогов считается политическим самоубийством. Конечно, их надо вводить, но вряд ли это будет сделано в ближайшее время.
Одним из способов снизить потребление нефти, не вводя налоги, является введение экономичных стандартов автомобильного топлива, что было сделано конгрессом в 1974 году. Эти стандарты (Corporate Average Fuel Economy, CAFE) помогли улучшить показатели расхода топлива в конце 70-х — начале 80-х годов. Однако в последние годы популярность внедорожников, обусловленная отчасти смягчением стандартов CAFE для "легких грузовиков", снизила общие показатели экономичности. В конгрессе было предпринято несколько безуспешных попыток ввести в отношении внедорожников и пикапов такие же стандарты, как и в отношении легковых машин, наказав таким образом автопроизводителей за то, что они последовали распоряжениям конгресса 28 лет назад. Более правильным решением является предложение национального совета по исследованиям, сделанное в начале этого года: новый гибкий стандарт CAFE, который учитывал бы вес машины.
И все же хорошо было бы знать, есть ли что-то, способное заменить нефть. Сейчас самый лучший кандидат на замену — природный газ. Его много, и находят его повсюду в мире. Самые большие резервы — в России, а не в Саудовской Аравии. Газ горит гораздо чище, чем нефть или уголь. И это самый дешевый источник водорода для моторов, работающих на топливных элементах, которые должны превратить автомобили в машины, не загрязняющие окружающую среду.
Переход на природный газ как основное топливо в мире является, по словам Майкла Экономидеса (Michael Economides), профессора химической инженерии Хьюстонского университета и нефтяного "гуру", "историческим императивом". Однако в ближайшем будущем США скорее грозит дефицит газа, нежели его избыток. Поворот к природному газу как основному топливу совпадает с увеличением его добычи в средних широтах США до максимального уровня. Новые трубопроводы от газовых месторождений Аляски и Канады способствовали бы ослаблению дефицита, однако их строительство вызывает слишком много споров. Долгосрочное решение — строительство сети портов в США, которые могли бы принимать танкеры с сжиженным природным газом (сейчас есть лишь два терминала в континентальной части США), связано с некоторыми проблемами. Одна из них в том, что американцам придется смириться с более высокими ценами на газ, чтобы его поставки имели экономический смысл. Другая — в том, что строительство десятков сооружений для принятия большого количества потенциально взрывоопасного газа вряд ли будет поддержано.
Если и природному газу не удастся решить проблему, тогда у нас действительно будут трудности. Использование атомной энергии и угля тоже связано с негативными последствиями. Что же до ветряных генераторов, солнечных батарей и тому подобного, они, конечно, будут играть свою роль в будущем. Однако ни один из этих ресурсов не может сравниться с нефтью в простоте перевозки, эффективности и (до недавнего времени) низкой стоимости.
Может, век нефти и закончился. Но нам ее будет недоставать.
Перевела ЕЛЕНА БУШИНА