Двумя годами ранее, в 1844 году, американский дантист Гораций Уэллс предложил знаменитому бостонскому хирургу Джону Уоррену попробовать в качестве анестетика закись азота, полученную еще в 1774 году Джозефом Пристли («первооткрывателем кислорода») и прозванную британским химиком сэром Гэмфри Дэви «веселящим газом». В те времена операции, на которых использовались новые медицинские технологии, чаще всего проводились в больших залах, наполненных заинтересованной публикой — в основном теми же врачами, жаждущими научиться передовой медицине, или просто любопытными.
Демонстрация закиси азота как средства анестезии провалилась. Пациент не получил достаточную долю обезболивающего и, испытывая страшную боль и крича, чуть не скончался на операционном столе, в то время как зрители помирали со смеху, опьяненные просочившимся в зал «веселящим газом». Уэллс, возлагавший большие надежды на закись азота, был осмеян, и, не вынеся позора, молодой стоматолог покончил с собой. Впрочем, спустя несколько дней он был посмертно провозглашен человеком, открывшим анестезию.
Не столь драматично было показано действие эфирной анестезии, хотя все также началось с дантиста-экспериментатора. В сентябре 1846 года к бостонскому стоматологу Уильяму Мортону обратился некий Эбен Фрост, жаловавшийся на страшную зубную боль. Пациент чрезвычайно боялся операции и попросил усыпить его при помощи месмеризма. Мортон предложил ему потенциально более практичный способ обезболивания, и Фрост согласился. Дантист смочил носовой платок серным эфиром и дал Фросту для ингаляции, после чего тот потерял сознание. Очнувшись, пациент почувствовал, что прежняя боль исчезла вместе с больным зубом. И пациент, и врач ликовали! Мортон выманил у больного расписку в этом чуде и в скором времени отправился в редакцию крупной бостонской газеты сообщить об открытии, а затем — патентовать изобретенный им анестетик.
К Мортону немедленно набежала толпа новых клиентов, желающих безболезненно удалить себе тот или иной зуб. В скором времени к дантисту явился известный хирург Генри Бигелоу, который хотел посмотреть на действие анестезии своими глазами. С одной стороны, Мортон был чертовски рад появлению настоящего врача, поскольку тот мог бы поддержать его изобретение и интегрировать его в современную медицину. Но, с другой стороны, корыстолюбивый дантист желал оставить состав своего обезболивающего вещества в тайне до поры до времени — чтобы успеть обзавестись надежным патентом. Мортон тем не менее не отказал — и в скором времени получил приглашение в Массачусетскую общую больницу — продемонстрировать свой анестетик на врачебной операции.
Дантист, разумеется, нервничал, ведь память о фиаско Уэллса с «веселящим газом» была еще свежа. На всякий пожарный Мортон решил изготовить специальный ингалятор такой конструкции, чтобы пациент вдохнул больше паров эфира, чем от простого носового платка. Но перед торжественной операцией дантист не успел опробовать аппарат на своих несерьезных, зубных пациентах, поэтому он разнервничался еще пуще.
Но операция прошла успешно! Хирург удалил пациенту опухоль подчелюстной области, а тот, не чувствуя никакой боли, пребывал в бессознательном состоянии на протяжении всей процедуры. Зрители, с самого начала скептически относившиеся к мероприятию и рассчитывавшие скорее поглядеть на очередной провал дантиста-недотепы, аплодировали стоя.
Дальнейшая судьба Мортона была непроста: он истратил все свое состояние, ведя патентную войну за приоритет своего изобретения, и к 47 годам разорился окончательно. Зато его эфирная анестезия спасла миллионы людей от боли при операциях, а день первой ее публичной демонстрации, 16 октября, стал Днем анестезиолога.
Петр Харатьян