В Московском центре искусств на Неглинной открылась выставка "Илья Ильф — фотограф". Это первая большая выставка фотографий знаменитого писателя в России. Комментирует ВИКТОРИЯ Ъ-МУСВИК.
На вернисаже народу было на удивление немного — директор Центра искусств Марина Лошак даже назвала событие "семейным праздником", на который пришло ровно то количество людей, которое необходимо, чтобы "соответствовать тому человеческому, что есть в каждом из нас и в фотографии Ильи Ильфа". Собравшиеся вообще много говорили о камерности выставки, о том, что перед нами Илья Ильф непривычный, неязвительный, "домашний". Не писатель-профессионал, а фотограф-дилетант, у которого, по мнению Александра Родченко, "нет иронического, острого глаза, какой И. Ильф и Евг. Петров имеют в литературе, нет сатиры, юмора".
Выставка и выстроена так, чтобы подчеркнуть момент непрофессионализма, любительства. Фотографии, сделанные Ильфом, соседствуют здесь со снимками его друзей-фотографов Виктора Иваницкого и Всеволода Чекризова. Рядом с "серьезными" работами — рисунки Марии Ильф, на которых ее муж показан в домашней обстановке. Оцифрованные снимки отличного качества располагаются недалеко от любительских малюсеньких карточек. Тех самых, которые пылились в домашнем архиве, перетянутые резинкой, и были найдены несколько лет назад дочерью писателя Александрой Ильиничной Ильф. Ни родственники, ни сам автор "Золотого теленка" и "Двенадцати стульев", казалось, и не воспринимали их всерьез.
Среди любимых персонажей Ильфа — репортеры, пытающиеся сфотографировать Исаака Ньютона к его двухсотлетнему юбилею, спешащие запечатлеть "трудовые будни и кипение могучей стройки", а вместо этого беспрерывно снимающие своего полугодовалого младенца. Атмосфера легкости, самоиронии слышна и во фразе из "Записных книжек" писателя: "Поедем в Крым и сделаемся там уличными фотографами. Будем босиком ходить по пляжу, предлагая услуги. Босиком, но в длинных черных штанах".
В фотографиях Ильфа действительно много сентиментальности, самоиронии, теплоты. Хотя и "формальных исканий" у Ильфа предостаточно — то конструктивистские эксперименты в духе Александра Родченко ("Мачта электропередачи. Солнце", 1930), то репортажная съемка под Бориса Игнатовича (серия с разрушения храма Христа Спасителя, то пикториальная фотография). Но это фиксируешь как-то так, походя, неохотно. Больше же всего хочется, переходя от одной фотографии к другой, погружаться в давно ушедшую эпоху, рассматривать виды старой Москвы, все эти "зимние сценки" и "Красноармейцев с лыжами". Даже фотоэксперименты у Ильфа какие-то более нежные, мягкие, как бы смазанные.
Можно все это, конечно, списать на недостаток профессионализма. В конце концов фотография в его время была модным увлечением — в России двадцатых-тридцатых снимали многие писатели: Сергей Третьяков, Леонид Леонов, Илья Эренбург (его выставка обещана Центром искусств в 2003 году). Но все они смотрели на мир по-разному. Взгляд Ильфа — удивленный, фиксирующий мельчайшие детали, временами ироничный — как в "Двенадцати стульях", иногда лиричный — как в фотографиях Москвы. От фотографий Ильфа вообще легко провести параллель к его "Записным книжкам". Именно они стали тем самым произведением, в котором Илья Ильф выразил свое "я", полностью отделившись от своего alter ego — Евгения Петрова. Именно здесь мы видим того самого "другого" Ильфа со взглядом на мир более тонким и мягким, чем в написанных в соавторстве сатирических романах. Теперь на фотографиях мы можем увидеть ту действительность, которая вызвала к жизни его документальные заметки об окружающем мире и о себе. По сути дела, нынешняя выставка, открыв новую грань в творчестве Ильфа — более мягкую, камерную,— на самом деле ничего нового в нем не открыла. И однако после нее мы будем по-другому читать его произведения, постоянно иллюстрируя прочитанное его фотографиями.