Бум возобновляемых источников энергии (ВИЭ), идущий в России последние четыре года после введения внешней поддержки отрасли за счет потребителей энергорынка, довольно часто объяснялся сторонниками через аргументы промышленной политики. Речь шла о том, что создание солнечной и ветровой генерации под условие локализации производства комплектующих в РФ создаст новую промышленность, в том числе и для экспорта. Но перед поставками за рубеж отрасли нужно что-то вроде тренировочного лагеря: сначала требуются большие объемы строительства зеленой генерации в своей стране, затем эффект масштаба удешевит продукцию, и с этим можно уже завоевывать мир.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Возможно, в этой плоскости лежит один из ответов на вопрос, почему пару лет назад инвесторы обратили свое внимание на ветроэнергетику в России. До этого даже при высоких зеленых энерготарифах, позволяющих вернуть инвестиции, ветряки были не востребованы.
Крупный европейский рынок ветрогенерации, судя по всему, проявляет признаки замедления. В ЕС сейчас новые ветряки строит только примерно половина стран, а местные зеленые тарифы падают явно быстрее, чем стоимость самих проектов (в Германии с весны на конкурсах цена ветрового МВт•ч снизилась с €57 почти до €38). Неудивительно, что сейчас в Европе активно обсуждают, как поднять долю ВИЭ к 2030 году — с текущего плана в 27% только до 30% или сразу до 35%. Отрасли нужен экстенсивный рост, иначе она не привыкла. И выход с технологиями на российский рынок ничем не хуже. В результате с 2016 года в сектор пришли финская Fortum, итальянская Enel, российские «Роснано» и «Росатом», и список не закрыт. И было несложно найти западного партнера, готового дать технологии для строительства в РФ завода комплектующих.
Такая логика в целом не вызывает вопросов, но неизбежно ставит отрасль в зависимость от экстенсивного развития. Если в какой-то момент нового рынка внутри страны или снаружи нет, у инвестора серьезная проблема. Иллюстраций хватает. Например, для нового автопрома России, в 2000-х и начале 2010-х годов строившего заводы на фоне роста рынка на 10% в год и более, как единственное лекарство от обвального падения спроса в 2014–2016 годах предлагался экспорт (пока успехи скромные). Или еще: активную зарубежную кампанию железнодорожных компаний КНР, отмечавшуюся несколько лет назад, на рынке объясняли тем, что Пекин быстро модернизировал рельсовую сеть, создал под это огромную отрасль, которая затем обнаружила, что ее портфели заказов крайне быстро пустеют.
На этом фоне возникает вопрос, что будут делать российские и иностранные инвесторы, когда закончится место для ВИЭ и в РФ? И найдется ли тогда за рубежом ниша для экспорта уже российских технологий?