О том, осталось ли в энергосистеме РФ место для новых технологий при направлении 1 трлн руб. на модернизацию старой угольной и газовой генерации, “Ъ” рассказала глава группы исследований и прогнозирования АКРА Наталья Порохова.
— Можно ли говорить, что решение о запуске в РФ программы массовой модернизации ТЭС («ДПМ-штрих») «консервирует» существующую энергосистему — с крупными станциями и малой долей возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и распределенной генерации?
— В ближайшие годы для рекордного числа ТЭС особенно актуальна проблема продления паркового ресурса: пик вводов электростанций в СССР пришелся на 1970-е годы. Тогда мощности ТЭС увеличились за десятилетие на 40 ГВт, за 1980-е годы — еще на 29 ГВт. Если не модернизировать эти станции и не продлевать срок эксплуатации, их придется выводить. А при таком объеме выбытия мощностей к середине 2020-х годов предложение в энергосистеме начнет сокращаться и риски энергодефицита возрастут. Модернизация старых ТЭС, а не их замещение новыми станциями будет дешевле (в сравнении с новыми ТЭС — в 2-3 раза, с ВИЭ — в 12 раз) и быстрее по срокам строительства. Это действительно позволит текущему балансу электростанций в РФ не сильно поменяться за ближайшие 10–15 лет, но, по моим прогнозам, все-таки доля ТЭС сократится, а доли ВИЭ и АЭС вырастут.
— А есть ли финансовый инвестресурс на развитие других технологий и секторов энергосистемы РФ при запуске «ДПМ-штрих»?
— Представленный план модернизации — 40 ГВт до 2030 года. Потребность в инвестициях составит около 1 трлн руб., и с учетом инфляции это в два раза меньше, чем было потрачено на программу ДПМ (строительство новых блоков в конце 2000-х и первой половине 2010-х годов). Интерес к другим секторам электроэнергетики будет напрямую зависеть от уровня отдачи для инвестора. И это не всегда связано со стимулами со стороны регулятора. Например, бум строительства распределенной генерации до 2014 года был связан с резким ростом цен на электроэнергию в России в 2009–2011 годах.
— Видите ли вы связанные с «ДПМ-штрих» риски отставания РФ от глобальных технологических трендов (развитие цифровой энергетики, ВИЭ и распределенной генерации)?
— Нужно разделять две задачи в развитии энергетики — покрытие спроса наиболее эффективными доступными технологиями и само внедрение новых технологий. Модернизация ТЭС — первая задача, новые технологии — вторая, они не противоречат друг другу. Собственно поддержка ВИЭ в России, в отличие от ЕС и большинства других стран,— это не развитие местных источников энергии для снижения энергозависимости, а именно поддержка развития новых технологий в энергетике.
— Будет ли востребована модернизированная тепловая генерация РФ, если, например, как нам обещают, в ближайшие пять лет появятся промышленные накопители энергии?
— Пока стоимость производства накопленной энергии все еще во много раз выше обычной выработки — $0,15–0,6 за 1 кВт•ч. Но, действительно, эта отрасль стремительно развивается, и издержки накопления энергии за последние годы сильно упали. Основной стимул к развитию накопителей дает быстрое развитие ВИЭ, так как накопители способны серьезно повысить эффективность зеленой генерации, особенно ветроэнергетики с ее нерегулярной загрузкой. Но нельзя сказать, что накопители потребуются только энергосистемам с ВИЭ: традиционная энергетика тоже работает эффективнее в условиях постоянной нагрузки, а не суточных пиков. Удешевление накопления энергии действительно может стать революцией, которая способна изменить электроэнергетику, транспорт и другие сферы.