Сергей Бойцов, профессор, член-корреспондент РАН, главный внештатный специалист по медицинской профилактике Минздрава России, убежден: начатая в стране четыре года назад массовая диспансеризация не просто изменила ситуацию в здравоохранении, а помогла десяткам миллионов человек поправить здоровье, то есть позволила жить более полноценной жизнью.
Сергей Бойцов чрезвычайно позитивно оценивает результаты массовой диспансеризации, начавшейся в 2013 году
Фото: Фото из личного архива
Качество жизни
— Как основные вызовы отечественного здравоохранения соотносятся с трендами развития мировой медицины?
— Основной вызов — по-прежнему высокий, несмотря на некоторое снижение, уровень смертности. Очень сильно мешает решать эту проблему высокая распространенность факторов риска: курение, ожирение. Курение снижается, ожирение — нет, только растет, особенно среди мужчин. Алкоголь — это очень значимый фактор риска для мужчин молодого и среднего возраста. Рост артериальной гипертонии у мужчин связан с ростом ожирения, несмотря на очень эффективные средства для лечения артериальной гипертонии.
Естественно, увеличивается ожидаемая продолжительность жизни и мы сталкиваемся с проблемой старения населения и увеличением количества болезней. Причем старость не просто большое количество болезней, а состояние, когда у человека снижается качество жизни, возрастает вероятность смертельного исхода. Достаточно похожие проблемы во всем мире, за исключением фактора алкоголя, который более типичен для постсоветского пространства. Все остальное примерно так же.
— Какие меры по повышению продолжительности жизни могут быть приняты?
— Четыре группы причин и четыре группы мер соответственно. Первое — это профилактика за счет коррекции факторов риска, которая предполагает информирование людей, мотивацию и обеспечение условий для здорового образа жизни. Второе — это выявление заболеваний в рамках скрининговых мероприятий. Следующее — качественная и доступная медицинская помощь, как на уровне первичного звена, так и на уровне стационаров, масштабирование высокотехнологичных методов лечения. И, наконец, социально-экономические факторы должны работать, потому что уровень жизни населения и уровень образования очень сильно влияют на показатели смертности.
— А профилактическое направление предполагает предотвращение различных патологий, в том числе самой острой проблемы --заболеваний сердечно-сосудистой системы, с помощью санаторно-курортного лечения?
— Есть такая практика, но я думаю, что возможности санаторно-курортного лечения далеко не в полном объеме используются в нашей стране. Что такое санаторно-курортное лечение? Это климатолечение, лечение водами, всевозможные грязи, различные физиотерапевтические процедуры, психотерапевтические методики. Все это хорошо, но очень важно было бы санаторно-курортное лечение использовать еще и для того, чтобы выявлять факторы риска сердечно-сосудистых, онкологических, бронхолегочных заболеваний, сахарного диабета и заниматься их коррекцией. Это оптимальное время и возможность.
— С какого возраста нужно проходить профилактическое лечение?
— Факторы риска есть у большинства людей, и с возрастом их накапливается все больше. Один из главных факторов риска — курение: если человек выехал в санаторий и он курит, это отличное место и возможность бросить курить. Второй по значимости и распространенности фактор риска — нерациональное питание. Сейчас многие санатории начинают рассматривать диетическое питание не только с позиции коррекции патологии желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистых заболеваний, а с точки зрения предупреждения и лечения ожирения в первую очередь. Снижение массы тела, индивидуальный подбор правильного варианта и объема физической нагрузки — это тот обязательный набор мероприятий, которые можно организовать в рамках санаторно-курортного лечения.
— Но нет профилактики без диагностики.
— Если говорить о диспансеризации, то действительно, в общем, это становится не диковинкой и не чем-то напоминающим советские времена, а для большинства — тем обязательным мероприятием, которое мы проходим без принуждения. Для многих заболеваний факторов риска это надо делать раз в три года, а если речь идет о раке молочной железы, раке толстой и прямой кишки — раз в два года нужно проходить обследование.
В первый раз диспансеризацию в массовом масштабе по новой технологии мы запустили в 2013 году, тогда ее прошли 20-22 млн человек. В 2017-м, когда мы запускаем второй цикл, за первую половину года диспансеризацию прошли 10 млн человек. То есть мы видим, что те люди, которые проходили диспансеризацию в 2013 году, пришли и в 2017-м.
Дорога к жизни
— В Германии медицинский туризм — это целая индустрия, можно приехать на термальные источники, там же рядом будет клиника с полным спектром услуг. Как вы оцениваете перспективу въездного медицинского туризма в нашей стране?
— В России медицинский туризм достаточно серьезно развивается в течение последних двух-четырех лет, и это пока не столько санаторно-курортное лечение, сколько высокотехнологичные виды оказания медицинской помощи. Объемы и количество медицинских центров, стоимость и, самое главное, квалификация персонала при этом становятся очень привлекательными для медицинских туристов из стран Центральной Азии, стран Восточной Европы и даже из стран Западной Европы. Это касается кардиологических, офтальмологических, отоларингологических и неврологических заболеваний.
— А куда едут конкретно? В Москву, в федеральные центры?
— Не только в Москву. Если говорить о юге России, то Астрахань становится центром активного медицинского туризма. То же касается сибирских федеральных медицинских центров. Далеко не только Москва и Санкт-Петербург привлекают туристов в этом плане.
Дело тонкое
— Недавно президент предлагал переложить часть затрат по ОМС на пациента, насколько, по-вашему, это дисциплинирует людей? Можем ли мы вообще сейчас это сделать? В каком состоянии находится страхование в здравоохранении?
— Пока у нас финансовая нагрузка по ОМС ложится на работодателя. Вопрос повышения личной ответственности, персональной ответственности гражданина за свое здоровье рассматривается уже давно. Конечно, вроде бы привлекательная идея, но надо иметь в виду, что те страны, которые имеют по конституции статус социальных государств, такую практику, как правило, не используют. У нас есть 41-я статья Конституции, которая определяет равные права всех граждан на объем и качество оказания медицинской помощи. Кроме того, возникнет следующий вопрос: а каким образом мы будем оценивать, ведет человек здоровый образ жизни или нездоровый. Допустим, договоримся о двух факторах риска, которые легко измеряются,— это курение и ожирение. Возникает следующий вопрос: а заболевания, которые мы пытаемся привязать к этим факторам риска, действительно напрямую с ними связаны? Это достаточно сложный вопрос — как человека направлять на соплатежи. Нам надо это обдумать, обсудить, прежде чем окончательно принимать решение.
Дорогая практика
— Достаточно ли на рынке отечественных препаратов?
— Тут надо дифференцировать препараты отечественные, которые разработаны в России и производятся здесь, и те, которые разработаны за рубежом, но производятся в России. И опять же мы их должны дифференцировать на препараты оригинальные и дженерики. Если говорить о последних, то здесь у нас задача решена очень хорошо и с точки зрения спектра, и с точки зрения ценовой политики. Сейчас лечение основного блока сердечно-сосудистых заболеваний может в месяц обойтись в очень небольшую сумму для гражданина — не более 500 руб. Но есть заболевания, которые требуют очень больших денег, в первую очередь орфанные — редкие заболевания, они стоят в месяц не одну сотню тысяч рублей. Это, конечно, серьезная нагрузка для субъектов Российской Федерации, которые по закону должны обеспечивать таких граждан соответствующим лечением, в основном иностранными препаратами. Правда, у нас есть и отечественное производство некоторых орфанных препаратов, в течение последних нескольких лет имеет место такая практика, но они технологически очень сложны в производстве и поэтому дороги.