выставка-продажа живопись
34 картины Марка Шагала из трех зарубежных собраний впервые привезены в Россию. Привезены на продажу, но прежде чем осесть в частных коллекциях, они некоторое время повисят в зале Московского центра искусств на Неглинной улице. Пока закрытую для публики экспозицию (пускать всех желающих будут чуть позже — с 22 октября) посетил СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.Появление работ Марка Шагала в Москве — инициатива галеристки Айдан Салаховой, потратившей на организацию этого предприятия не один год. Зарубежные коллекционеры в принципе со своими Шагалами были расстаться не прочь, но в Россию их везти решительно не хотели: образ Москвы как криминальной столицы, муссируемый западными СМИ, их отпугивал. Впрочем, личные визиты в столицу опасения, видимо, рассеяли, и прецедент состоялся. Справедливости ради стоит напомнить, что МЦИ и раньше пытался продавать с выставок художников с громкими именами, того же Давида Бурлюка, но делал это как-то втихомолку, словно стесняясь. Марка Шагала же преподносят с помпой, сразу объявив о цели мероприятия.
Дело за российскими коллекционерами. Госпожа Салахова утверждает, что им предоставлен редкостный шанс приобрести подлинного Шагала (все работы сертифицированы Комитетом Шагала — необходимая мера предосторожности, ибо не подделывал мастера только ленивый) по весьма льготной цене, которая на 15, а то и все 20% ниже обычной рыночной. Хотя прайс-лист держат в секрете, корреспонденту Ъ удалось выяснить, что порядок таков — от 120 до 1,5 млн у. е.
Правда, речь идет о позднем периоде творчества художника (60-70-е годы). Среди этих работ, конечно, нет вещей, подобных по своей пронзительности общеизвестным шагаловским хитам — "Над Витебском", "Зеленые любовники", "На петухе". Привезенные картины, несмотря на хронологическую близость создания и, в общем, сходную стилистику, очень разнятся по своему уровню, и с блестящими работами соседствуют довольно проходные. Но даже и ту торопливость, с которой сделаны менее удачные работы, легко простить за то, что в ней все равно чувствуется неповторимо шагаловский накал энергии, удивительный для уже довольно пожилого художника.
Помимо живописи есть четыре графические работы и даже один гигантский гобелен с бледными фигурами Давида и Вирсавии на глубоком синем фоне. Только одна из трех десятков картин написана в 1914 году. Выделить ее среди прочих проще простого, даже если не глядеть на экспликации — насупившаяся груда изб, тяжелое серое небо. А вокруг нее резким контрастом — пестрый, шумящий мир поздних работ. Многим он кажется болезненно изломанным и грубоватым. Но это только на первый взгляд. Горячечная фантастика сюжетов и диковатый напор композиции, как выясняется, проникнуты неизбежной тихой меланхоличностью, которая отмечает даже самые жизнерадостные из поздних шагаловских работ. Даже исступленные местами краски лишены грубой надрывности — слишком велик момент какого-то замкнутого, лирического любования художника этими цветами.
В один из моментов довольно дурацкого фильма "Ноттинг Хилл" героиня Джулии Робертс серьезным тоном произносит по поводу шагаловской картины: "Счастья не бывает без козы-скрипачки". И надо признать, что фраза эта вполне справедлива. Вне зависимости от личного отношения к творчеству художника как-то неожиданно легко понять: да, есть вот такое счастье, которое невозможно без типичных шагаловских странных персонажей, которые кочуют из картины в картину. Гигантские петухи, смешные одутловатые козы, царь Давид, месяц, художник. И везде вечная пара влюбленных — в небе над Парижем или над родной деревней, рядом с царем-псалмопевцем, в купах сирени, под свадебным балдахином. Вот тонко прописанный огромный букет в вазе — а в уголке опять влюбленные. Или натюрморт с фруктами: был бы обычный натюрморт, если бы не контуры все той же пары, вдруг возникшие на заднем плане. И трудно не воспринимать их не только как намек на обстоятельства личной жизни художника, но и просто как олицетворение бьющей через край жизни, наблюдаемой одновременно и с восторгом, и с печалью. Теперь это счастье подвалило и москвичам.