Алексей Кудрин считает, что Россия недооценивает новые санкции США. Как заявил глава Центра стратегических разработок, ограничения в отношении оборонных предприятий — это «качественно более жесткий вариант». 26 октября Госдепартамент обнародовал перечень компаний оборонного комплекса, которые могут попасть под новые ограничения. К чему могут привести новые санкции, разбиралась Татьяна Гомозова.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
Очередной закон о санкциях в отношении России был принят США в начале августа, а на днях Госдепартамент обнародовал список российских компаний, которые могут попасть под ограничения. В нем — 33 организации оборонно-промышленного комплекса, в том числе «Алмаз-Антей», Ижевский механический завод, Уралвагонзавод, концерны «Калашников» и Ростех. Многие из них уже находятся под старыми санкциями, новые вступят в силу в конце января.
Новизна августовского закона, как пояснял ранее Алексей Кудрин, в том, что за работу с ними наказание грозит контрагентам по всему миру:
«Этот новый санкционный закон даже более опасный, чем все, что было до этого. Многие европейские компании будут бояться взаимодействовать с нашими фирмами. Сегодня в России в санкционном списке почти 200 предприятий; кто-то финансирует, кто-то обеспечивает комплектующими».
Глава российского МИД Сергей Лавров, комментируя список, назвал действия Вашингтона недобросовестной конкуренцией. С точки зрения Дональда Трампа, речь действительно скорее идет об экономике, чем о политике, согласен профессор Университета штата Теннесси Андрей Коробков:
«Дональд Трамп, видя, что он не может перебороть отчаянное сопротивление в Конгрессе его попыткам изменить политику в отношении России, как человек бизнеса решил совместить не очень приятное с полезным. Просто использует эти санкции для резкого ослабления конкурентной способности тех российских компаний, которые реально могли противостоять американцам, а это, прежде всего, нефтегазовая сфера в Европе и военно-промышленный комплекс».
Весной глава Ростеха Сергей Чемезов оценивал объем экспорта российских вооружений в районе $13 млрд. Насколько он сократится из-за новых санкций, эксперты говорить пока не берутся. Сам по себе список не означает, например, замораживания активов фигурантов, и даже транзакции с ними запрещаются не все, а только «существенные». Что именно считать «существенным», будет определяться, так сказать, на месте преступления.
Этот закон — весьма гибкий инструмент, требующий детального разъяснения, считает главный экономист финансовой группы БКС Владимир Тихомиров. По его мнению, не всех эти санкции испугают:
«Есть такие страны, как, скажем, Сирия или Венесуэла, которые находятся под достаточно сильным санкционным давлением со стороны США, — им терять уже нечего. А есть Турция, которая недавно подписала контракт о закупке наших комплексов ПРО, или Филиппины, которые об этом тоже говорят — для них, наверное, этот вопрос будет более актуальным, и вполне возможно, что такого рода контракты могут в итоге сорваться».
По данным газеты «Коммерсантъ», власти уже обсуждают создание специализированного банка для обслуживания предприятий оборонно-промышленного комплекса. Это должно вывести из-под удара крупные госбанки, с которыми работают компании ОПК, — в первую очередь, «Сбербанк» и ВТБ — а также подстраховать госпрограмму вооружения до 2020 года на 23 трлн руб.