Норвежцу расчистили дорогу

Ион Фоссе на фестивале "Балтийский дом"

фестиваль театр

       В Петербурге продолжается XII Международный театральный фестиваль "Балтийский дом". Героем первых дней форума стал современный норвежский драматург Ион Фоссе. Ему был посвящен научный семинар, спектакли по его пьесам показали сам театр "Балтийский дом" и Национальный театр из Осло. По мнению обозревателя Ъ РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО, петербургский спектакль Клима сослужит добрую службу тем русским режиссерам, кто соберется в будущем взяться за пьесы норвежца.
       Автор полутора десятков пьес, прозаик и эссеист 43-летний норвежец Ион Фоссе (Jon Fosse), ставший в последние несколько лет одним из самых обсуждаемых европейских драматургов, оказался медлительным упитанным господином с внимательным прозрачным взглядом. Взять интервью у него оказалось практически неразрешимой задачей — вовсе не из-за капризности звезды. Напротив, вел себя господин Фоссе весьма доброжелательно. Но никакой склонности к пространным ответам на чужие вопросы не выказал. Единственное содержательное признание, которое журналистам удалось выпытать у неразговорчивого скандинава, состояло в том, что Метерлинка, с которым его все сравнивают, господин Фоссе не читал, а из классиков драматургии на него повлияли Ибсен, Беккет и Чехов.
       На международном семинаре, посвященном его творчеству, Ион Фоссе сказал несколько банальных приветственных слов и, к изумлению собравшихся, удалился восвояси, предоставив театроведам счастливую возможность все разъяснить друг другу в его отсутствие. Мало кто заметил, что чуть позже господин Фоссе все-таки тихонько вернулся в зал и внимательно слушал все речи из темноты последнего ряда. Причем сидел один, без переводчицы, и как понимал происходящее — загадка.
       В этом смысле он оказался очень похож на свои загадочные пьесы. Они состоят почти сплошь из банальностей, обычных слов, пауз и простых диалогов. Однако обыденные ситуации у Фоссе словно погружены в некий специфический раствор из пауз и недоговоренностей. Необыкновенным образом — совсем по-чеховски — текст его может превратиться в огромную театральную линзу, за которой вдруг открывается космос природы и тщета человеческих усилий. Время в самой известной пьесе Фоссе "Сон об осени" вообще теряет линейность, путается, петляет и в конце концов рвется. Неудивительно, что за постановку этого текста в "Балтийском доме" взялся нежный и вдумчивый театральный колдун Клим. Режиссеру, у которого традиционные сюжетные пьесы всегда теряли привычную структуру и временные координаты, превращались в некое надбытовое пространство медитации, сам бог велел взяться за Фоссе.
       Но именно родственного себе Фоссе Клим вдруг решился словно бы призвать к порядку. В пьесе действие происходит на кладбище и разворачивается, по существу, в рамках одного длинного эпизода, в котором перемешиваются и спрессовываются события разных лет из жизни одной семьи. А спектакль "Сон об осени" превращен Климом в эпическое повествование о жизни этой семьи, и кажется, что между эпизодами действительно проходят многие годы. Кладбище заменено на берег моря, зрители сидят прямо на сцене, у их ног — камни и сломанные доски, выброшенные морем остатки житейских кораблекрушений. Стоит аккуратный низенький домик с окошком, а потолок чернеющего позади зрительного зала играет северное небо со всполохами грозы. Минималистское сочинение Иона Фоссе здесь превращается в какую-то бесконечно "долгую дорогу в дюнах". Для действия длиной в два с половиной часа без антракта спектаклю "Балтдома" как воздуха не хватает слов пьесы.
       Смерть у драматурга похожа на дуновение ветра и подается как нечто само собой разумеющееся. А на эпическом полотне Клима появляются бессловесные аллегорические фигуры жизни и смерти — девочка и упоминаемая в пьесе покойная бабушка. Поэтому уход героев из жизни превращается в длинные сцены борьбы жизни со смертью. Режиссер как будто метафоризирует какой-то реалистический роман, в то время как драматургия Фоссе, кажется, требует обратного — в развернутых холодных метафорах найти верные признаки жизни. Не так уж прост оказался этот знаменитый Фоссе, а Клим бросился на него, как на амбразуру, первым — от лица всего русского театра, чтобы показать возможные ошибки и расчистить дорогу идущим по следу. Судя по интересу к Фоссе, проявившемуся на "Балтдоме", таковые не заставят себя долго ждать.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...