«Проблема в том, что мы сами не знаем, куда идем»

Дмитрий Дризе — об образе России

Журнал The Economist разместил на обложке портрет Владимира Путина. Президент изображен в царском мундире, на котором собраны символы современной России, как это представляется западным журналистам. Коллаж посвящен 100-летию русской революции. В своем материале издание, в частности, предостерегает российскую власть от повторения ошибок прошлого. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что The Economist отражает не осуждение со стороны западного общества, а, скорее, его опасения.

Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ

Портрет Владимира Путина напоминает некий сюрреалистический образ и символизирует современную Россию — бронированный синий мундир, эполеты из ракет, газовый вентиль, орден в виде советской красной звезды, медали с изображением денег, Крыма и Трампа. На груди — стальная цепь с замком, перевязь с рисунком новейшего истребителя пятого поколения и кремлевская стена как часть пейзажа. Подпись гласит: «Весь мир отмечает столетие революции, а Россия вновь под властью царя». Таким образом, перед читателем предстает закрытая агрессивная страна, где главное — деньги, природные ресурсы, оружие и завоевания.

В тексте редакционной статьи интонации мягче. Это даже не осуждение правителя, а, скорее, беспокойство за судьбу страны. Авторы отмечают заслуги нынешнего российского президента, который избавил государство от хаоса 90-х, заставил «весь мир считаться с Россией». Но есть и опасность, подчеркивают журналисты, — и это не «цветные революции», которые так беспокоят Кремль, а «возрождение большевиков».

Вывод такой: Путин не должен повторять ошибки Николая II, а проводить реформы и вести страну к демократии. Иначе есть риск нового Октября. Только сейчас, в отличие событий столетней давности, в России есть ядерное оружие. Можно сказать, что западные партнеры в этой части скорее беспокоятся о себе.

По странному совпадению монархическая тема сейчас набирает обороты и внутри страны. Конечно, в этом есть заслуга Натальи Поклонской. Но и без этого Путину достаточно часто задают вопрос на «Прямых линиях» и пресс-конференциях, видит ли он себя царем или императором. Естественно, он отвечает отрицательно. Между тем, такие термины, как «двор», «бояре» и «холопы», используются повсеместно. Это уже привычное явление. Сюда же можно добавить духовные скрепы и традиционные ценности: сильное государство, популярность Сталина, для которого и термин специальный подобрали — «красный император».

Так куда же действительно мы идем?

Впереди выборы и новый политический цикл. Можно ли согласиться с иностранными СМИ, что в нынешней России царская форма правления? Естественно, не совместимая с западными монархическими институтами, да по большому счету, с восточными тоже. А там, где царь, там и до большевиков недалеко. Проблема в том, что мы сами не знаем, куда идем.

С одной стороны, — популярный Сталин, а с другой — святой Николай II, памятники Ленину и другим большевикам, которые его казнили, да и сам Мавзолей с незахороненным вождем. С одной стороны, молодые технократы — либералы от экономики, а с другой — условные силовики и «законы Яровой», которые стали нарицательным.

Так что, очень похоже, что The Economist отчасти прав: нынешняя Россия — это нагромождение разнородных конструкций, которые не связаны воедино. И только руководитель государства есть едва ли не единственная скрепа, а сплочение вокруг него на фоне враждебного окружения — объединяющая идея. То есть Западу вместо того, чтобы беспокоиться, лучше быть с нами помягче. Тогда и страхов будет поменьше.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...