В парижском Гран-Пале состоялся 29-й салон антикваров, до прошлого года бывший биеннале, а теперь перешедший в ежегодный режим, но сохранивший в названии слово "биеннале".
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Сделать биеннале ежегодной, превратив название в оксюморон, оказалось проще, чем его сменить. Новый президент Национального синдиката антикваров (SNA) Матиас Ари Жан разводит руками: "Ну как мы еще могли ее назвать? Салон изящных искусств в Париже? Все-таки Biennale des Antiquaires существует с 1960-х и жаль терять название, которое узнают сразу". Ари Жан получил эту головоломку в наследство от прошлого руководства SNA. И это не единственное новшество, с которым ему пришлось столкнуться. Превратив двухгодичный цикл в годовой, Национальный синдикат антикваров изменил правила участия в салоне ювелирных и часовых марок. Им предложили меньшие площади и запросили больше денег за вход. Это поссорило SNA со многими главными ювелирами, в том числе с Cartier, Bvlgari, Van Cleef & Arpels, Boucheron, которые выставлялись на биеннале и приводили с собой толпы любителей и любительниц бриллиантов и изумрудов.
Неужели они не придут назад? "Я очень хочу их вернуть,— говорит Ари Жан.— Мы встречались с представителями ювелирных марок, и не один раз. Многие из них подтвердили свое желание участвовать в будущем году". Но это будущий год, а в нынешнем ювелиров стало меньше. Фаваз Груози из de Grisogono, к примеру, предпочел салон пропустить. Зато швейцарская марка Boghossian снова пришла на биеннале. Армянская семья Богоссян, за шесть поколений работавшая в Турции, Сирии, Ливане, Голландии, Бельгии и обосновавшаяся в Швейцарии,— не только искусные ювелиры, но и меценаты, коллекционеры искусства. Их Фонд Boghossian Foundation содержит музей на вилле Empain, памятнике брюссельского ар-деко. В Париж кроме новых работ они привезли и вещи из своих запасников — украшения Картье, Лалика, Фаберже, эмали, гребни, броши. На вопрос, не на продажу ли они здесь выставлены, Ральф Богоссян сказал, что ничего из этого продавать он не будет, и признался, что, наоборот, присмотрел для пополнения семейных собраний кое-что на других стендах.
Семья Boghossian привезла на биеннале множество украшений, в том числе бриллиантовое колье и кольцо с бриллиантом в изумруде Kissing Gems
Он рассказал о трех коллекциях, которые дом привез в Париж на биеннале,— каждую из них объединяет специфическая техника. Это Inlay, главное в которой — "инкрустация", помещение одного драгоценного камня в своеобразную оправу из другого драгоценного камня. Она предполагает сочетание разных цветов, преимущественно светлых бриллиантов и черной основы. В коллекции Kissing Diamonds "целующиеся бриллианты" усиливают и меняют цвет соседнего камня. Они расположены так, чтобы игра света умножалась их соседством. Коллекция этого года Les Merveilles использует особую систему закрепки камней, позволяющую видеть их насквозь. "Главное в украшении с драгоценными камнями — свет, поэтому надо дать ему как можно больше свободы, уменьшив площадь креплений так, чтобы золото не создавало тени",— говорит Ральф Богоссян.
Индийский ювелир Нирав Моди привез на биеннале колье из бирманских рубинов разной огранки (круглой, овальной, "кушон" — в общей сложности 39,5 карата), окруженных оправой из прозрачных бриллиантов 100,5 карата. Британский ювелирный дом Moussaieff показал колье в виде павлиньего пера, в центре которого находится турмалин параиба в 57,21 карата, окруженный бриллиантами в оправе из титана. Эта современная работа посвящена большой любительнице украшений — жене Наполеона III императрице Евгении.
Индийский ювелир Нирав Моди показал колье Nirav Modi из бирманских рубинов разной огранки c бриллиантами
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Среди других ювелиров на биеннале Anna Hu Haute Joaillerie (Америка, Китай, Тайвань), а также галерея Veronique Bamps (Монако), вот уже четверть века специализирующаяся на винтажных сокровищах XIX — середины ХХ века. Впрочем, как и бельгийская Epoque Fine Jewels.
Часовщиков на биеннале только двое, но оба нам интересны. Свой стенд открыл Франсуа-Поль Журн — основатель марки F. P. Journe Invenit et Fecit — борец за свободу и независимость часовщиков от больших часовых групп и от капризов публики. Его идея — не прислушиваться к рынку, а делать такие часы, которые интересны ему самому, пусть оценить их могут лишь некоторые коллекционеры. У Журна есть верные клиенты, которые покупают одну новинку за другой, благо за всю историю марки их выходило не так уж много — одна в год, а иногда и реже. В его витринах обычная коллекция, в том числе знаменитый репетир Sonnerie Souveraine, который в 2006 году получил "Золотую стрелку" в Женеве на Grand Prix d'Horlogerie de Geneve, или новые часы Vagabondage III, о которых читателям "Часов" он уже рассказывал. Кстати, купить их смогут только те, у кого уже есть Vagabondage II.
В Париже у Журна есть собственный магазин, поэтому биеннале для него — возможность познакомиться с новой публикой и показать свои вещи в других, не витринных, рамках. "В прошлом году я побывал на биеннале в качестве участника выставки уникальных часов, представленной Фондом высокого часового искусства (Fondation de la Haute Horlogerie). Мне понравилось, и я решил вернуться сюда с собственным стендом,— говорит Франсуа-Поль Журн.— Раньше Biennale des Antiquaires была второй Базельской ярмаркой или Женевским салоном. Потом Richemont и LVMH отсюда ушли. Им готовы были дать только по 50 квадратных метров, большие марки решили, что игра не стоит свеч. Они хотели раз в пять раз больше, для меня же 50 квадратных метров вполне достаточно. Биеннале заменит и SIHH, и Baselworld, тем более что в дни швейцарских салонов мы еще и устраиваем показы на нашей женевской мануфактуре. Здесь, в Париже, выставляться правильно, потому что вокруг скульптура и живопись. Хорошо, когда часовое искусство идет рука об руку со всеобщей историей искусства".
Жером де Витт и его часы DeWitt Academia Mathematical
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Жером де Витт, основатель марки DeWitt, родственник Наполеона и царского председателя Совета министров Сергея Витте, показал свои произведения в нарядном павильоне с императорскими пчелами на золотых зеркалах (работа известного французского художника Даниэля Урде). На самом почетном месте он разместил часы Academia Mathematical c особой системой индикации времени. Есть здесь и его коллекции Academia, Twenty-8-Eight, Classic Glorious Knight и даже выставленные в особой витрине часы-концепт DeWitt WX-1. В этом году марка DeWitt исчезла из Базеля и вот теперь оказалась на биеннале.
"Biennale des Antiquaires всегда была символом исключительности,— говорит Жером де Витт.— На то она и биеннале, ведь не каждый год встречаются исключительные объекты. А раз так, именно здесь место моей марке DeWitt, потому что мы делаем только исключительные вещи. Мы на особом месте в мире часового искусства. Посмотрим, заменит ли ежегодная биеннале ежегодный базельский салон. Базель очень изменился и из места показа часов стал местом соревнования, где создатели и торговцы оказались в конфликте. DeWitt делала выставку не для рекламы, мы работали, чтобы рассказать о базовых ценностях часового мастерства. Именно об этом мы говорили с клиентами, и они были заинтересованы в том, чтобы узнать часы. Сейчас к нам приходят бизнесмены из стран третьего мира, и не для того, чтобы купить у нас часы, а для того, чтобы что-то нам продать, навязать нам свои услуги. Я думаю, для меня Базель закончен, он стал слишком коммерческим. Биеннале, напротив, набирает качество, клиентура здесь другая. Часы DeWitt имеют художественную ценность. На биеннале это видно, ты говоришь себе: "Здесь меня лучше поймут и оценят"".
Станет ли La Biennale Paris местом, где снова будут показывать не только старое искусство, но и работы современных часовщиков и ювелиров, решит политика Национального синдиката антикваров. Пока что марки не слишком оптимистичны, уйти всегда легче, чем вернуться. Посмотрим на будущий антикварный салон, благо два года теперь ждать не придется.