Назначение Владимира Васильева главой Дагестана смешало все карты политологических прогнозов. Что за человек возглавит одну из самых сложных российских территорий? И что хотела сказать власть этим назначением? Об этом — журналист Виктор Лошак.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Когда в бой за губернаторские кресла пошли бывшие телохранители президента, казалось, кадровая копилка опустела. Но осенняя пересменка губернаторов ясно показала, что такое утверждение — ошибка и, более того, никакие рецепты к новым назначениям неприменимы. Только-только, казалось, на региональную власть брошены молодые, холодные к политике технократы, и вот уже 71-летнего Абдулатипова в Дагестане меняет 68-летний Васильев.
Оба, кстати, с интересным, еще советским, опытом. Рамазан Абдулатипов был инструктором ЦК КПСС и одним из первых в этой организации начал заниматься межнациональными отношениями. И что было еще удивительней, открыто общался с журналистами по этому поводу, предсказывая серьезные проблемы. Что вскорости и произошло.
По соотношению власти и ответственности, боюсь, Васильев занимал пост не ниже. В 34 года он был заместителем начальника столичного управления БХСС. Сыграл не последнюю роль в самом громком расследовании тех лет — деле Елисеевского гастронома. Все, кто гадал по поводу фигуры нового главы Дагестана, где с давних пор аварец и даргинец меняли друг друга, проиграли. Версий было множество: возвращение Саламова, рекрутирование кого-то из бизнес-элиты — от Керимова до одного из братьев Магомедовых, бывший премьер Меджидов. Из Дагестана даже кто-то бросил клич в интернете — «Даешь Максима Шевченко»! Наконец, остановились на «твердой руке» — генерале и заместителе командующего Росгвардией Сергее Меликове. Но президент выбрал совершенно другого генерала — бывшего первого замглавы МВД Владимира Васильева. И тут можно было вспомнить прогноз того же Шевченко: «Когда Путин назначит того, кого никто не ждет, все с облегчением вздохнут».
Я знаком с Васильевым, которого даже в милиции называли «интеллигентным профессионалом», и поэтому у меня всегда был вопрос, насколько его внутренний кодекс совпадает с тем, что ему приходилось делать и за что голосовать в нашей Думе. Все вокруг удивлены, как можно променять такое теплое и безответственное место, как заместитель спикера, на раскаленную дагестанскую «сковородку»? А я думаю, что для Васильева — это выход, возможность в конце карьеры снова заняться настоящим делом, хотя отказать президенту он не мог даже в случае нежелания ехать в Махачкалу.
В конце этой скорострельной очереди отставок и назначений политологи с разочарованием говорят о все больше и больше обесцениваемом избирательном процессе. Жители или парламенты по рекомендации Москвы за кого-то с восторгом голосуют (как еще недавно, в 2013-м, голосовали за Рамазана Абдулатипова), потом с тем же восторгом встречают новость об отставке победителя — Москва дает деньги, рабочие места, значит, там и виднее, кому нами править. При чем тут выборы? Какой в них, действительно, смысл? Отставнику остается лишь обижаться, и, как Абдулатипов, на что-то намекать, сравнивая кремлевскую кадровую спешку со «стрижкой бегущих зайцев».
Для Кремля смена руководителей — это возможность без больших затрат улучшить настроение жителей, в очередной раз дать им надежду. Да и делать что-то действительно нужно в ситуации, когда уже в 55 регионах наблюдается снижение реальных доходов людей, а во многих, к тому же, спад производства.
Многие обратили внимание на то, что за многие годы Васильев — первый русский во главе Дагестана. С точки зрения дистанцирования от грызни национальных элит это может быть заметным плюсом, но может и оказаться решающим минусом в случае его непонимания происходящих в республике процессов, недостаточно тонкого подхода к местным обычаям и настроениям. От главы республики будет зависеть далеко не все, но многое.