Мир нефти после нефти

Многочисленные мероприятия завершившейся Российской энергетической недели (РЭН) дают возможность понять, как изменилось текущее позиционирование страны на глобальном энергетическом рынке с 2014 года. Новое политическое и в перспективе экономическое сближение России и Саудовской Аравии, новые перспективы российских нефтяных компаний и неожиданно успешный для них 2016 год, ренессанс российского угольного экспорта и новые рынки для него, неожиданно ускорившаяся цифровизация топливно-энергетического комплекса (ТЭК), первые серьезные результаты программы энергоэффективности, старт дискуссий по "Азиатскому энергокольцу" — все темы повестки РЭН будут определять будущее российской энергетики не только на следующий год, но и на несколько лет вперед.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Фото: Reuters

Фото: Reuters

Российская энергетическая неделя, организованная фондом "Росконгресс" при поддержке Минэнерго,— крупнейший нефтегазовый форум в РФ, в рамках которого на двух площадках — в Москве и Санкт-Петербурге — проходило сразу несколько крупных мероприятий, объединяемых темой энергетики. Собственно, сам форум с более чем 8 тыс. участников — лишь часть "большой РЭН": в Неделю были упакованы и важнейшие дипломатические встречи и переговоры, и Международный саммит мэров, и внутрироссийские мероприятия, связанные с темой энергосбережения, в том числе конкурс ENES-2017, и Петербургский международный газовый форум, и совещания Форума стран--экспортеров газа (ФСЭГ) в Москве, и заседания рабочих групп АТЭС, и многочисленные закрытые переговоры компаний, результаты которых станут понятны лишь через некоторое время. Концентрация событий, связанных с энергетической отраслью в самом широком понимании, на фактически единой площадке делает РЭН по существу единым событием, смысл которого сложно описывать в деталях — их чрезвычайно много.

Общая повестка по итогам РЭН вычисляется достаточно просто: если темы форума в прошлом, 2016 году в ситуации общей неопределенности на большинстве энергорынков были в существенной степени отраслевыми, то на начало октября 2017 года общая тема была очевидной — ТЭК России, причем не только нефтяные компании, которые в 2016 году, как показала через некоторое время статистика, имели весьма удачные годовые результаты (см. стр. 14), впервые имел возможность обсуждать среднесрочные итоги событий последних трех лет. Их больше, чем представлялось еще год назад.

Центральное политическое событие вокруг РЭН — визит в Россию короля Саудовской Аравии Сальмана бен Абдель-Азиза аль-Сауда, переговоры его с президентом России Владимиром Путиным и многочисленные сделки Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) с саудовскими структурами. Создание совместного энергофонда РФ и королевства с заявленными инвестициями в $1 млрд — лишь часть общей картины, хотя сделки РФПИ, как предполагается, должны в перспективе дать крайне необычные результаты, в том числе допуск российских нефтесервисных структур к контрактам с крупнейшим ближневосточным экспортером нефти Saudi Aramco, возможностью российских инвестиций, в том числе СИБУРа, в саудовскую нефтехимию, и участие российских поставщиков в диверсификации поддерживающих нефтедобычу в Саудовской Аравии отраслей, не говоря уже о контрактах по военно-техническому сотрудничеству (в том числе по экспорту российских систем ПРО С-400) и участию саудовских инвесторов в московской реконструкции.

Происходящее, что достаточно очевидно,— результат активности России в соглашении ОПЕК+, первой в истории сделки нефтяного картеля с не входящими в него странами, обеспечившими стабилизацию нефтяных цен с 2014 года. К диалогу вокруг ОПЕК+ в Москве подключились и венесуэльский президент Николас Мадуро, и специалисты довольно большого числа стран, причем впервые происходящее было интегрировано с обсуждениями вне нефтяного рынка. Так, по данным "Ъ", в рамках РЭН начались консультации по выглядящему пока фантастически проекту "Азиатское энергокольцо" — интеграции энергосистем России, Кореи, Китая, Монголии и Японии. Между тем вероятная причина активизации такого рода проектов, в том числе в рамках ФСЭГ, угольной отрасли (одной из перспективных, но пока не слишком определенных тем РЭН стали дискуссии о перспективах экспортных рынков угля — на нем в будущем будет усиливаться конкуренция, в том числе за быстрорастущий рынок Индии), альтернативной энергетики и возобновляемых источников энергии (ВИЭ),— демонстрация в 2016 году нового уровня договороспособности игроков глобального энергетического рынка на уровне государств. Обвал нефтяных цен 2014 года, связанная с ним "инвестиционная пауза" в ТЭКе в целом и связанные с этим изменения на мировом энергорынке могли бы (и немалая часть экспертов обоснованно ожидала именно этого) привести к фрагментации и существенному обострению конкуренции, ценовым и протекционистским войнам в ТЭКе, торможению начавшейся цифровизации отрасли.

Однако произошло, судя по всему, в большинстве секторов отрасли прямо противоположное — и только договороспособностью ключевых игроков это не объяснить: изменения затронули и политики регуляторов, и корпорации, и в основном это были изменения, наблюдаемые стандартно при органическом росте отраслей. В этом смысле России вполне было что показать участникам РЭН в сфере развития ВИЭ и энергосбережения, теме которой были посвящены многочисленные российские мероприятия и презентации форума. Кризис 2014-2016 годов, закончившийся вхождением нефтяных цен в предположительно управляемый коридор около $50 за баррель, дал неожиданный импульс тому, о чем ранее говорили как о достаточно отдаленном будущем: ТЭК, убедившись в базовой способности стабилизировать волатильность, обратил внимание на цифровизацию, новые индустриальные подходы к организации производства как на фактор среднесрочной стабилизации и начал преодолевать отставание в этой сфере. Регуляторная и налоговая политика в России, как выяснилось, этому способствовала: существенного ужесточения бремени на нефтяные компании со стороны сократившегося федерального бюджета не случилось, напротив, инновационные программы правительства поддерживают в первую очередь эти аспекты развития ТЭКа.

Во многом пессимистичность прогнозов в отношении российского ТЭКа была основана на недооценке качества российского корпоративного управления, продемонстрировавшего свои сильные стороны именно в 2015-2016 годах, недоверии к возможностям компаний сокращать издержки и к неверным оценкам безубыточности российских проектов — так, сейчас Минэнерго уверенно оценивает реальную точку безубыточности для существующих нефтедобывающих проектов в РФ в $20-40 за баррель, что является вторым в мире показателем после ближневосточной нефти, а для нетрадиционной нефти в России это показатель — $30-50 за баррель. Переход в 2014 году на политику плавающего рубля поддержал при этом одну из очень быстро развивающихся крупных российских экспортных отраслей — нефтехимическую. Наконец, экономический спад 2015 года достаточно спокойно пережила ключевая инфраструктурная отрасль — электроэнергетика: главной дискуссией на форуме в этой сфере стало обсуждение перспектив инвестиций в теплоэнергетику после 2020 года, когда перестанет действовать существующий механизм договоров о поставке мощности на оптовый рынок. Но в свете событий 2015-2016 годов эта дискуссия шла уже с меньшим накалом — продемонстрированная устойчивость электроэнергетики это позволяет.

Тем не менее происходящее пока лишь один из факторов, позволяющих снижать риски глобальной неопределенности в мировом ТЭКе, но не аннулировать их. Тем более что мир, в который отрасль будет входить, преодолевая постепенно "инвестпаузу" прошлых лет, будет принципиально другим: стремительно изменяются потребители инфраструктурных отраслей, характер их бизнеса, меняется характер регионального развития. Одной из важных дискуссий РЭН стало обсуждение взаимодействия городов и регионов, новых технологий, в том числе Big Data и "умных" сетей, финансовых структур и энергетических компаний в развитии энергоинфраструктуры в России. То, что постепенный переход экономики РФ к новым принципам неизбежен и требует достаточно новых решений, очевидно уже в 2017 году, несмотря на то что реальной "промышленной революции" эксперты ждут к 2025 году, без соответствующих усилий энергоотрасли она невозможна. События РЭН-2017 показывают, что к этому разговору уже действительно можно переходить.

Дмитрий Бутрин

Падение цен на нефть в 2014 году обнаружило в российской энергоотрасли множество скрытых резервов — от ценовых до управленческих

Вместо подсчета потерь, понесенных в ходе спада 2014-2017 годов, участники РЭН рассматривали позитивные изменения, которые происходящие события привнесли в отрасль