Обладатель премии гильдии киноведов и кинокритиков России «Белый слон», артист Максим Лагашкин презентовал на площадке кинотеатра «Художественный» в Самаре драму Бориса Хлебникова «Аритмия», в которой сыграл одну из ролей. Уроженец Новокуйбышевска рассказал, каково это – сниматься в фильмах «новой русской волны» и почему он не согласен с позицией своего героя.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Стрелец
Фото: Коммерсантъ / Юрий Стрелец
– С чего началась ваша карьера?
– Я учился в Самаре в институте культуры и после первого курса уехал в Москву. Там сразу поступил (в Российский институт театрального искусства — ГИТИС.– „Ъ-Волга“). Правда, изначально я думал, что буду поступать либо к Марку Анатольевичу Захарову, либо к Олегу Павловичу Табакову. К Марку Анатольевичу я едва не поступил, но сорвалось. Когда это произошло, ко мне подошли и сказали, что ведется набор к Андрею Александровичу Гончарову. В итоге к нему я поступил на второй курс и играл в спектаклях до тех пор, пока Андрея Александровича не стало, а потом ушел. Кстати, мы учились на первом курсе с моей подругой из Сызрани, Анной Уколовой. С ней мы до сих пор поддерживаем отношения и дружим. Вместе снимались в детских картинах.
– Вы знакомы с Сергеем Чирковым, другой звездой большого кино из Новокуйбышевска (известен по главной роли в дилогии Павла Санаева «На игре».– „Ъ-Волга“), знакомы?
– Да, конечно. Не скажу, что мы друзья, но хорошо знаем друг друга. Сейчас, кстати, в кино исчезает пренебрежительное отношение к актерам «из провинции». На площадке смотрят на то, что они могут и умеют делать.
– Когда вы пришли к осознанному решению стать актером?
– Однажды, когда я еще жил в Новокуйбышевске, мы шли с моим приятелем по улице в районе центрального ДК. В дверях Дома культуры стоял педагог Андрей Степанович Юрин. Он увидел нас и сказал: «Чего вы шляетесь? Пойдем, научу вас играть на музыкальных инструментах». Я пошел учиться играть на барабанах, а потом Андрей Степанович взял и затащил меня играть в театр. И вот с этого все началось. Мне тогда было 13 лет.
– В какой момент пересеклись ваши пути с Борисом Хлебниковым?
– В 2012 году он позвал меня сниматься в картине «Пока ночь не разлучит», и я с удовольствием согласился. Потом я сыграл в его сериале «Озабоченные». Вообще Хлебников – это такой режиссер, с которым работать – одно удовольствие, и когда он меня приглашает, я, не читая сценарий, соглашаюсь.
– Кастинга не было?
– На съемки в «Пока ночь не разлучит» не было. Были пробы в «Аритмию». Когда я прочитал сценарий, сразу понял, что хочу играть этого человека. Боря мне сказал: «Хорошо, но тут возрастной вопрос». Дело в том, что мой герой по сценарию старше меня – ему 50 лет. Поэтому мы с режиссером пытались что-то придумать – наклеить мне усы или бакенбарды. Боря подумал и сказал: «Не надо бакенбард. Играй как есть». А вообще Боря собирал актерский ансамбль по крупицам. И Саша Яценко, любимый артист Хлебникова, тоже проходил пробы на главную роль. Боря хотел снять в фильм с артистом моложе, но все же выбрал Сашу.
– Традиционный вопрос про «сложности на съемках»…
– Никаких сложностей в работе над фильмом не возникло. Все было очень по-домашнему, по-семейному. Съемочная группа Хлебникова – всегда особенная команда, это профессионалы и фанаты своего дела. На площадке все понятно, а в сценарии настолько ясно все написано, что не нужно ничего придумывать самому. Ты просто берешь и играешь. Одновременно с «Аритмией» я снимался в нескольких картинах. Но на съемки к Хлебникову спешил, что называется, на всех поездах и самолетах, лишь бы скорее оказаться на площадке.
Большинство сцен мы снимали по одному дню. То есть то, что на экране идет полторы минуты, снималось 12 часов. Съемки сцен с моим участием продолжались пять дней, а в общей сложности фильм снимался 25 – 27 суток. Часть сцен снималась в реальной больнице в Ярославле. Периодически работу приходилось останавливать, потому что в больницу подвозили настоящих больных.
– Ваш герой-медик говорит подчиненным в фильме: «Главное, чтобы человек не умер под тобой. Вот есть другие врачи — у них пусть умирает. Твоя задача — живого человека доставить в стационар. Вот там пусть умирают на здоровье». Как вы относитесь к его позиции?
– Конечно, плохо. Я играю человека номенклатурного, который находится в рамках не им написанных правил. И в какой-то степени этот герой мне очень симпатичен. Но к высказанной им позиции я отношусь негативно. Я считаю, что в каждой профессии нужно вести себя пластично и действовать не по «написанному». Проблема в том, что у нас в жизни многое происходит по таким правилам.
– Вы приехали на превью-показ в Самару с супругой Екатериной Стуловой, которая сыграла с вами в этом фильме. А в жизни у вас тоже есть место «аритмии»?
– Наверно, да. И психосоматике тоже.
– А как вы с Екатериной познакомились?
– Когда я учился в ГИТИСе, Андрей Александрович (Гончаров.– „Ъ-Волга“) выгнал с первого курса много народу и объявил новый набор. Мы с Екатериной увиделись на служебном входе театра Маяковского, где проходили все конкурсы и туры, тогда же познакомились. Вот и все. Но это долгая история: придется пересказывать 21 год жизни.
– Были ли вы на показе «Аритмии» на «Кинотавре» в этом году?
– Нет. Вообще было много показов фильма. Я посетил показ в институте «Стрелка» в рамках второго кинофестиваля Otkritie x Strelka Film Festival, на котором, как и в Одессе, фильм демонстрировали еще два раза, потому что люди не могли попасть на него. Есть большой список фестивалей, на которых представляли «Аритмию», но попасть на все мне трудно. Сейчас съемочная группа «Аритмии» разъехалась по городам представлять картину в рамках превью-показов. Я выбрал Самару.
– Вы сейчас снимаетесь в фильмах?
– Да. В ближайшее время выйдет несколько фильмов. В основном, это кино для телевидения. Вчера, например, я снимался в «Отеле „Элеон“». Сейчас есть много телевизионных проектов, которые будут интереснее полнометражных. Работа с Борей Хлебниковым в этом смысле стала для меня исключением.
– Есть ли идея сделать из «Аритмии» телесериал, как планировалось изначально?
– Нет, это не та история, чтобы превращать ее в сериал. Хотя изначально у «Аритмии» в том виде, в каком ее задумывали для телевидения, были другие жанр и акцент.
– Часто ли вы бываете на малой родине?
– К сожалению, нет. В последний раз я был здесь года три назад. У меня здесь папа, мама, брат – лучший нотариус Самарской области. Так что все приходите к нему на запись и оформляйте документы (улыбается.– „Ъ-Волга“).
– В какую сторону развивается российское кино? Сейчас зрители сетуют на то, что артхауса мало, а патриотических фильмов и блокбастеров много.
– Сейчас стирается грань между авторским и коммерческим кино. «Аритмия» – авторское кино, но она попала в сердца зрителей и собирает полные залы. Слава богу, публика отлично реагирует на нее. Я скажу банальные слова – главное, чтобы кино цепляло, было настоящим, естественным и непридуманным. Если ты искренне и по-честному создаешь свой мир, все получается. Боря Хлебников, Наташа Мещанинова, Сергей Сельянов и Рубен Дишдишян делают именно такое кино. Честно говоря, мне лестно и радостно на душе, что зрителей цепляют «истории про людей». В «Аритмии» ничего не придумано, нет инопланетян, хотя и с инопланетянами можно снять человеческую картину.