На главную региона

"Крупная консалтинговая структура купит бизнес или договорится о сотрудничестве"

Интервью

Сфера аудиторского и консультационного сопровождения деловой деятельности высокочувствительна к состоянию экономики и частного бизнеса. О перспективных для индустрии отраслях, спросе на инвестиционный консалтинг и лайфхаках по выведению компании в пул крупнейших Анастасии Цыбиной рассказал директор холдинговой группы "Институт проблем предпринимательства" Владимир Романовский.

Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ

BUSINESS GUIDE: Какие сферы бизнеса обслуживают консультанты в условиях спада в экономике? Видите ли вы новые перспективные отрасли, представляющие интерес для консалтинговых фирм?

ВЛАДИМИР РОМАНОВСКИЙ: Выбор отрасли применения — для нас вопрос принципиально важный, и этим занимаюсь в компании лично я сам. Мы читаем профессиональную литературу, аналитику, сами анализируем и присматриваемся к новым рынкам. Это связано и с тем, что существует динамика в наших традиционных отраслях, в том числе отрицательная, например, стало меньше работы в электроэнергетике. Эта отрасль всегда была для нас донорской, формировала наш бюджет. Сейчас работы заметно меньше, чем в период энергореформы 2000-х годов.

Теперь для нас самая хитовая отрасль — это стройка, причем в разных регионах. Это связано с тем, что в текущей ситуации строительство — наиболее понятный и доступный способ инвестировать. Именно поэтому там такое количество непрофильных или новых игроков. Кто-то растет, ставит на экспансию — им нужен стратегический консалтинг и сопровождение сделок, кто-то рушится — и его нужно спасать или банкротить, кто-то "попадает под регуляторов" — и нужно поддерживать и защищать его деловые интересы. И в каждом шаге, в каждом слове есть что-то, что предлагаем клиентам мы.

Или, например, существуют две связанные между собой индустрии: медицина и фармацевтика. Медицина как бизнес сегодня развивается семимильными шагами, но, по моим наблюдениям, зарабатывают на ней сейчас в основном юристы, работающие в области медицинского права. Для нас все начнется с того момента, когда деловыми новостями этой отрасли будут арбитражные суды, приобретения конкурентов, слияния групп, разделение акционерного капитала внутри предприятий, постановка сетей клиник на единые системы учета и стандартов. В медицине это есть, конечно, но в недостаточном объеме, и пока мы не видим вала вопросов, к которым могли бы подключиться. Поэтому присматриваемся и изучаем перспективы. Что касается фармацевтики, то там рынок относительно сформировавшийся и продолжающий развитие, хотя самих игроков еще не так много... Кроме этих отраслей, мы внимательно смотрим сегодня на индустрию высоких технологий, машиностроение.

BG: Есть ли спрос на инвестиционный консалтинг? Кажется, инвестклимат страны не лучший для этого направления.

В. Р.: В нашем портфеле заказов объем работ по инвестиционному консалтингу заметно растет: становится больше контрактов по стратегиям развития, по ценовым стратегиям, по оценке стоимости бизнесов, их реструктуризации. И это хорошо. Но я не склонен ставить знак равенства между состоянием дел у нас и состоянием дел в целом на рынке.

Не возьмусь оценивать инвестиционный климат по стране, но сложно сказать, что экономика в абсолютном упадке. И когда кто-то говорит, что весь частный бизнес умер, я не могу с этим согласиться. Какой весь? Посмотрите на агропром, стройку, ритейл... Например, обороты "Ленты" — за триста миллиардов, у "Магнита" — больше триллиона рублей в год, и вряд ли их собственники думают, что у них все плохо. А состояние конкуренции в их секторе несопоставимо со многими европейскими странами. У нашего соседа Финляндии большая часть ритейла принадлежит двум сетям, и создана модель, закрепляющая это доминирование, в том числе на уровне градостроительных решений. Притом, что численность населения страны аналогична Петербургу. А сколько при этом компаний представлено в ритейле нашего города? В каждом сегменте по семь-восемь лидеров: DIY — это одни конкуренты, фудритейл — другие, в авторитейле — третьи. И везде борьба "недетская". Поэтому в целом у нас есть индустрии, которые в упадке, есть индустрии, которые на подъеме,— и их, если укрупненно, не менее пятнадцати. Динамики инвестиций в них достаточно, чтобы инвестконсультанты укрепляли свои клиентские портфели.

BG: Есть ли у вас планы по приобретениям на рынке?

В. Р.: Сейчас нет. Специально не занимаемся поиском активов, а совершенствуем то, что имеем. Пик наших приобретений пришелся на 1990-е годы. Я за свою карьеру купил, наверное, больше 30 фирм. Как мы продвигались в электроэнергетике, например? Мы работали с "Ленэнерго", затем, по определенным причинам, были вынуждены искать удачи в Москве. Вначале нам помогли получить первые несколько заказов, но было понятно, что они закончатся, а второй раз заходить сложнее.

Для продолжения работы в этом сегменте мы купили системного игрока — компанию "Аудитэнерго" с филиальной сетью по всей стране, которая тогда для всех боссов энергокомпаний была синонимом аудита и консалтинга в энергетике. Мы выкупили ее контрольный пакет с некоторым запасом и в течение какого-то времени могли звонить в любой регион с примерно такой темой: "Мы "Аудитэнерго", согласуйте дату аудита и высылайте контракт и аванс". Естественно, года за два эта история закончилась, и для нас начался "настоящий рынок". Но к этому времени все наши задачи были выполнены: клиентская база перенесена на головную компанию, построена система деловых связей, бренд и экспертиза в отрасли укреплены через участие в профессиональных конференциях.

Потом в течение нескольких лет мы пару раз в год давали в газету объявление: "Крупная консалтинговая структура купит бизнес или договорится о сотрудничестве". И получали по сотне откликов на каждую публикацию, из которых процентов 80 были пустыми, а оставшиеся — очень интересные темы. Причем почти всегда люди приносят не то, что просишь, а что-то другое. Люди вообще, оказывается, нацелены на сотрудничество, и если они видят перед собой игрока, которому доверяют, они могут принести и предложить такие вещи, которые ты сам не придумаешь никогда. Таким образом мы, например, создали отдел оценки, который развился за три года и принес нам первую строчку в федеральном рейтинге. Это был результат того, как талантливый человек по контракту создал департамент оценки высочайшего уровня.

BG: Кто в основном выступает заказчиком оценки в рамках сделок слияний и поглощений — покупатель или продавец?

В. Р.: Мы регулярно работаем и на тех, и на других. И специализируемся на сделках, в которых вопрос цифр вторичный. Зачастую к началу нашей работы цифра уже есть у обеих сторон, иногда даже совпадающая. Что мы обещаем и даем, когда начинаем делать оценку? Мы гарантируем интересную книгу. Иногда в результате работы оказывается, что объект недооценен значительно или, наоборот, слишком переоценен. В нашем отчете все описано, проанализировано, выявлены все достоинства и недостатки — вот что интересно. Но мы также регулярно оцениваем результат сделки, когда она уже прошла.

Однако несколько лет назад к нам пришел клиент и сообщил, что собирается заказать налоговую и финансовую модели работы завода. Мы пытались понять, в чем был информационный повод обращения: предполагали, что все как обычно: завод построен, запущен, пришла проверка, и не на все вопросы могут ответить сами. Но оказалось, что пока только купили участок земли и договорились с местными властями, корпуса предприятия еще только проектируются. Мы долго не могли поверить в это. Так вот, я о чем — сейчас такие подходы становятся нормой ведения дел, бизнесмены все чаще равняются на лучшие практики.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...