Слияние леса и капитала
консолидация
Процесс объединения бизнеса в российском лесопромышленном комплексе стал главным событием 2002 года. Однако пока стратегии консолидации отрасли разными компаниями отличаются друг от друга. В ближайший год-два решится вопрос о том, какие модели укрупнения бизнеса больше соответствуют российским реалиям.
Несмотря на то что глобализация лесной отрасли освящена даже одобрительными словами Владимира Путина, цели и задачи объединения лесопромышленных бизнесов в холдинговые и вертикально интегрированные компании (ИК) не объявлялись. Казалось, они понятны сами по себе. Между тем процесс консолидации идет по отличающимся схемам. Сейчас помимо крупнейших игроков — Ilim Pulp Enterprise (IPE) и компании "Континенталь Менеджмент" (КМ) (об их стратегии в отрасли читайте интервью Андрея Коробко и Михаила Мошиашвили) — холдингостроением в отрасли занимаются как минимум десять крупных, с оборотом выше $50 млн, игроков, и каждый из них имеет собственную модель консолидации в ЛПК. Общий момент в создании всех ИК — это стремление за счет увеличения оборотов единого бизнеса получить доступ к внешним финансовым ресурсам. Однако модель вертикальной интеграции, принятой в нефтяном и алюминиевом бизнесе, привлекает не всех. Так, ООО "Альфа-Эко" ставит на горизонтальную интеграцию. В 2001 году, когда "Альфа-Эко" приобрела Балахнинский ЦБК (ОАО "Волга"), финансовый директор группы Максим Карасев заявил Ъ: "Наша стратегия — получение максимальной доли на рынке и развитие сбыта за счет этого". К 2002 году "Альфа" существенно продвинулась в этом направлении: компания фактически получила под контроль активы Пермского ЦБК, как и "Волга", производящего газетную бумагу, и, по неофициальным данным, попыталась поглотить крупнейшего конкурента в РФ — АО "Кондопога", но неудачно. Заметим, что "Альфу", судя по ее действиям, не интересуют другие сектора ЛПК. Аналогичным образом ведет себя бизнес, основанный экс-совладельцем Ангарского НПЗ группой РИНКО/"Росинвестнефть", но консолидирует она экспорт леса на Дальнем Востоке без интереса к его глубокой переработке.
Если не смотреть на действия крупнейших игроков на лесном рынке, большая часть строителей холдингов строят их в пределах достаточно узких секторов рынка. Так, санкт-петербургский концерн ЛЕМО стремится расширяться только в сегменте первичной лесопереработки и лесодобычи. Достаточно крупная группа "Свеза", 50% акций которой весной 2002 года приобретены "Северсталью" (оборот — около $55 млн в год), вообще ограничилась производством качественной фанеры, экспортируемой в основном в Европу. Президент компании Кирилл Томащук, по данным Ъ, сейчас ведет переговоры о приобретении третьего фанерного комбината на Северо-Западе РФ — в добавление к входящим в "Свезу" Усть-Ижорскому фанерному комбинату и костромскому "Фанплиту".
Стремление к универсализации собственного бизнеса по схеме КМ, предполагающее развитие практически во всех отраслях ЛПК и выход на общероссийский масштаб работы, проявляет лишь Северо-Западная лесопромышленная компания. В ее состав входят сейчас Няндомская лесопромышленная компания, Каменногорская фабрика офсетных бумаг, Неманский ЦБК, мощности по производству деревообрабатывающих станков в Кропоткине и информационно-аналитический центр "Мир книги", консалтинговый бизнес. Однако региональная схема консолидации является более распространенной среди средних компаний.
Еще один аспект консолидации в ЛПК — экспортный. По словам Андрея Коробко, для России достаточно выгодна была бы консолидация сбыта целлюлозы в КНР, где нами контролируется около 20% рынка. Полезность единой сбытовой политики признают и в IPE, владеющей крупнейшими в регионе Усть-Илимским и Братским ЛПК. Впрочем, по словам директора по внешним связям IPE Святослава Бычкова, в рамках компании это и происходит. Тем не менее есть только один пример консолидации бизнеса в России ради увеличения доли на экспортных направлениях — "Свеза". А модель создания консорциумов нескольких компаний для освоения конкретных экспортных рынков в России вообще не востребована — между тем конкуренция серьезно снижает цены поставок лесной продукции из России (см. стр. 26).
Также почти не использующейся в ЛПК России является распространенная в мире практика не имущественной, а управленческой консолидации производств. Такой способ консолидации уже реализуется, например, в трубной и металлургической промышленности. Впрочем, скорее всего, в ближайшие несколько лет это будет происходить в рамках перевода крупных холдингов с территориально-производственной структуры управления на систему продуктовых линий. Аренда простаивающих неосновных мощностей может стать единственной возможностью их загрузки.
Наконец, остается нерешенным главный вопрос — об эффективности разных способов консолидации и источниках ее финансирования. Пока, как ни печально, наиболее эффективным способом консолидации показали себя заказные банкротства и передел собственности "административным ресурсом", продемонстрированные в ходе конфликта IPE и КМ вокруг Братского и Котласского ЦБК. Использование таких механизмов, внешне неотличимых от уличного гопничества, несмотря на дешевизну, массово применяться не может, а кроме того, отпугивает от отрасли инвесторов. Однако механизмы "чистого" слияния в России не развиты, а источники денежной оплаты покупок активов невелики. Межотраслевые перетоки капитала в ЛПК остаются под вопросом, инвестиции "Северстали", МЕНАТЕПа и "Базового элемента" в ЛПК — исключение.
Тем не менее разнообразие способов организации лесопромышленного бизнеса в России позволяет говорить о начавшейся конкуренции идей в области управления консолидацией. Ставки велики: деньги финансовых инвесторов, которые, по прогнозам правительства, в больших объемах начнут приходить в отрасль с 2005 года, будут ориентироваться на победителей этого капиталистического соревнования.
ДМИТРИЙ БУТРИН