О ситуации на российском фармацевтическом рынке, развитии экспорта в условиях геополитических турбулентностей и перспективах открытия новых производств рассказывает генеральный директор компании «Нижфарм», старший вице-президент STADA AG Дмитрий Ефимов.
Фото: Михаил Солунин, Коммерсантъ
— Сколько наименований препаратов выпускает «Нижфарм» сегодня и сколько выпускал до момента вхождения в международную группу STADA?
— В 2004 году, до момента вхождения в STADA, портфель «Нижфарм» был немного другим и состоял только из препаратов, произведенных в Нижнем Новгороде. Тогда на заводе выпускалось около 100 наименований традиционных «советских» препаратов. С вхождением в международную группу ассортимент расширился за счет портфеля препаратов самой STADA. Позже произошла интеграция с группой «Макиз-Фарма», потом — объединение с «Хемофармом» и приобретение портфеля компании «Грюненталь». Таким образом, портфель постоянно расширялся за счет препаратов других производителей, кроме того, мы сами на «Нижфарме» все это время занимались разработкой и производством новых препаратов. В итоге портфель вырос больше чем в три раза.
— Как часто происходит обновление линейки препаратов?
— Как и для любой дженериковой компании, для «Нижфарма» это непрерывный процесс. У нас в разработке постоянно находится около 45–50 проектов, каждый из которых рано или поздно завершается выпуском на рынок нового препарата. Получается, что ежегодно мы выпускаем 5–10 новых продуктов, и на такое же количество пополняется pipeline (ассортимент продуктов в разработке. — „Ъ“). Мы стараемся поддерживать наш ассортимент в актуальном состоянии, как исходя из потребительского спроса, так и ориентируясь на современные медицинские тренды.
— Требуется ли модернизация производства для запуска новых препаратов?
— Затевая разработку нового препарата, мы в первую очередь ориентируемся на собственные возможности, поэтому новые продукты, если и требуют инвестиций, то точечного характера. Если говорить о долгосрочных планах, мы рассматриваем возможность строительства отдельного участка для производства инъекционных форм. Сейчас инъекции, которые мы продаем, производятся по контракту на других площадках. Если мы посчитаем, что с точки зрения экономики нам выгоднее построить новый цех у себя, чем отдавать часть прибыли в карман контрактного производителя, то в перспективе мы этот проект реализуем.
— Насколько затратно разрабатывать и производить новые препараты?
— Все познается в сравнении. Мы не выпускаем оригинальные препараты, разработка которых требует масштабных инвестиций. В мировой практике выпуск инновационного продукта может стоить от нескольких десятков миллионов до миллиардов долларов. В нашем случае все более бюджетно — «Нижфарм» выводит на рынок в основном дженерики или их комбинации. Это тоже достаточно дорого, но терпимо. В целом наши расходы на R&D (Research & Development, научно-исследовательская деятельность) ежегодно составляют порядка 5–10% от объема продаж.
— Обновляются ли рецептуры старых препаратов?
— Если есть что улучшить, мы делаем это. Но, как правило, традиционные препараты, которые мы до сих пор выпускаем, и ценны тем, что их рецептура или фармацевтическая композиция близка к идеальной. Что такое рецептура лекарства? Каждый препарат состоит из действующего вещества в определенной концентрации, которое менять нельзя, иначе это уже будет другой препарат, и вспомогательных веществ, которые могут определять удобство его использования, скорость усвоения и так далее. Идет время, появляются новые ингредиенты, снижается стоимость патентов на какие-то вещества — за этим мы постоянно следим. Если в поле нашего зрения попадает что-то более интересное или современное, мы используем новые возможности для улучшения потребительских свойств продукта. Это не очень дорогие изменения. Но в целом мы в большей степени сконцентрированы на выводе новых препаратов, чем на совершенствовании старых, проверенных временем.
— Выпускает ли «Нижфарм» препараты по зарубежным рецептам?
— Сначала нужно определиться — что такое зарубежный рецепт? Если мы говорим, что это некое вещество, придуманное не в России, то могу сказать, что подавляющее большинство действующих фармацевтических ингредиентов были придуманы не в России. Дело в том, что Россия, к сожалению, никогда не была лидером в разработке новых молекул и субстанций. Все, что мы комбинируем, когда-то было изобретено за рубежом. Но вот препараты, которые мы производим в стенах «Нижфарма», в основном были здесь и разработаны. То есть мы взяли известные ингредиенты, скомбинировали, испытали, подтвердили клинический эффект и запустили препарат в производство.
Если же говорить о выпуске препарата, который был разработан за рубежом, а потом мы перенесли производство на «Нижфарм», то такие препараты есть, но их единицы. Работая с импортными препаратами, мы выполняем дистрибьюторскую функцию: закупаем препарат за границей, а здесь продаем.
— Какая доля препаратов, выпускаемых «Нижфармом», экспортируется, а какая остается на внутреннем рынке?
— В целом доля экспорта составляет около 20% от объема продаж. При этом «Нижфарм» является крупнейшим экспортером лекарственных препаратов из России. География экспорта простая: в основном это страны бывшего Советского союза и Балтии — рынки, которые нам давно знакомы и понятны. Иногда, правда, появляется экзотика типа Монголии. Ограниченная территорией бывшего советского союза география экспорта объясняется еще и тем, что «Нижфарм» является частью большой международной группы STADA, в рамках которой зоны поставок четко распределены. Однако у нас есть небольшие продажи в Германии — это заказы наших партнеров, которые мы выполняем как контрактная площадка. Поскольку «Нижфарм» традиционно является большим специалистом по производству суппозиториев, то у нас и экономика производства «свечей» лучше, как следствие, партнерам выгоднее заказать такие препараты у нас.
— Вы говорите, что поставляете продукцию в страны СНГ. Экспортируете ли вы препараты на Украину и изменились ли отношения с покупателями в связи с политическими событиями?
— В условиях геополитических турбулентностей нам непросто работать с Украиной. Для украинских регуляторов мы все-таки российская компания, пусть и входящая в международный холдинг. Есть сложности, которые приходится преодолевать, но даже в такой ситуации мы продолжаем расти на этом рынке.
— А в целом как обстоят дела с объемами производства и продажами «Нижфарма»?
— В национальной валюте продажи растут. По этому показателю мы традиционно опережаем рост рынка где-то в полтора раза. При этом на нашей финансовой отчетности, безусловно, сказываются курсовые колебания, и с этой точки зрения 2016 год нельзя назвать успешным. Мы растем и в натуральном выражении (в упаковках), что отличается от ситуации на фармацевтическом рынке России в целом. Уже несколько лет, как бы ни рос рынок в денежном выражении, в натуральном он стагнирует. Это объясняется тем, что в России потребление лекарственных средств практически достигло своего предела — россиянин съедает примерно столько же таблеток, сколько и среднестатистический европеец.
— «Нижфарм» стал участником пилотного проекта по маркировке лекарственных препаратов. Как вы относитесь к этой идее?
— Нам идея нравится, и мы с удовольствие участвуем в «пилоте», понимая, что масштаб этого проекта глобальный и нужно аккуратно подходить к его реализации. Задача в том, чтобы к условленному сроку все фармацевтические производители успели подготовиться и начали выпуск маркированной продукции. Мы понимаем мотивы регулятора: сейчас фармрынок не очень прозрачный, однако история с фальсификатом, о котором говорится очень много, на мой взгляд, немного преувеличена. С другой стороны, дополнительные меры защиты точно не помешают, тем более что это мировая практика. Нам, производителям, реализация этой инициативы позволит увидеть , где находятся и продаются наши препараты. После достижения определенного масштаба производства это становится очень важным.
— Существенны ли расходы компании на закупку оборудования для маркировки и отразится ли это на цене препаратов?
— По сути, речь идет о покупке принтера, который ставит код, сканера, который считывает данные и отправляет их в информационную систему, и софтовой части. Оборудовать одну линию — не очень дорого, но, если этих линий много, это уже недешево. Полагаю, что кому-то эти затраты покажутся существенными, и таким компаниям будет сложнее пережить этот период. С другой стороны, повторюсь, что масштаб затрат определяется масштабами производства — чем больше линий, тем больше оборудования нужно приобрести, тем больше инвестиций вложить, и — наоборот. Для нас, например, инвестиции в несколько миллионов евро будут значительными, но в целом для бизнеса погоды не сделают.
Отмечу, что никто не говорил о том, что эти вложения должны окупиться. И, безусловно, это отразится на себестоимости производства, но не на цене препаратов. Например, половина наших препаратов входит в перечень ЖНВЛП (Жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты), цены на которые фактически заморожены. Проект отразится на марже производителей, не на потребителе, но понимая, какой эффект даст внедрение маркировки, мы считаем проект разумным.