В парижском Гран-Пале начал работу 29-й салон антикваров, до 2016-го — биеннале, теперь перешедшая в ежегодный режим, но сохранившая при этом название La Biennale Paris. На открытии побывал корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Один из экспонатов коллекции Барбье—Мюллер — доспех конного воина японской работы — установлен в центре выставки
Фото: AFP
«Ну как мы еще могли ее назвать? — говорит мне президент Национального синдиката антикваров (SNA) Матиас Ари Жан.— Салон изящных искусств в Париже? Все-таки Biennale des Antiquaires существует с 1962 года, и жаль терять название, которое узнают сразу». Он явно устал от шуток про то, что биеннале следовало бы сделать ежемесячной — в духе Маяковского «не зря мы ваши юбилеи ежедневно празднуем».
Это решение приняло еще прошлое руководство SNA. Оно ввело сразу два новшества: новый ритм салонов и новый состав участников. Антиквары тогда восстали против часовщиков и ювелиров, занимавших солидную долю площади и отнимавших немалую часть посетителей. Их решили заставить платить больше и брать меньше. «Ноги нашей здесь не будет»,— сказали в ответ большие марки и до сих пор держат слово. Ари Жан признается, что сожалеет о том решении, хотел бы вернуть дорогих гостей и даже ведет соответствующие переговоры. Но сейчас на салоне лишь два часовщика F.P. Journe и DeWitt и несколько ювелиров, в числе которых Nirav Modi и Boghossian.
Новые хозяева салона решили побороться и с украшательствами и излишествами (дизайн салона строг как никогда, хотя проект принадлежит, как и год назад, все той же Натали Криньер), и с плановым неравенством. Нет больше главных и второстепенных аллей, все улицы главные, все галереи равны. «Это важно,— говорит Ари Жан,— что три аллеи имеют одинаковую длину и ширину. Но конечно, каждая галерея решала сама, какую площадь она способна выкупить». На вопрос о цене квадратного метра он ответил, что на нынешней биеннале она составляла €900, что соответствует средним ценам антикварных салонов в мире.
Конечно, по-прежнему одни равнее других, и дворцы галерей вроде Kevorkian, Ary Jan, Gismondi, Yves et Victor Gastou несравнимы со стендами более скромных участников. Тем не менее большинство антикваров с решением согласны. В том числе и прежний глава SNA Доминик Шевалье, который считает совершенно справедливым то, что красоты убраны с аллей и собраны под галерейными крышами. «Главное,— говорит он,— чтобы в галереях было что посмотреть». У себя в Galerie Chevalier он выставляет четыре гобелена, заказанные министром Людовика XIV Жан-Батистом Кольбером, создателем ремесленной славы Франции и, таким образом, святым патроном нынешних антикваров. Они изображают охоты императора Максимилиана и одновременно четыре времени года, в которых происходит действие. Как говорит Доминик Шевалье, эти вещи во второй раз проходят через его руки. В свое время он продал их Биллу Гейтсу, и вот теперь компьютерный магнат решил с ними расстаться. «Идеальный провенанс! От Кольбера до Билла Гейтса через Шевалье»,— говорит Шевалье. Все четыре гобелена стоят около €4 млн.
Рядом с галереями, выставляющими античность (к примеру, прекрасная экспозиция швейцарской галереи Cahn),— работы современных или почти современных мастеров. В парижской галерее Opera три жестяные маски работы Александра Колдера стоят по €490 тыс., а картину-рельеф Лучо Фонтаны предлагают за €800 тыс. В токийской галерее Тamenaga, всегда отличавшейся безупречным вкусом к европейскому искусству,— маленькая, но отлично подобранная выставка Жоржа Руо, а на соседних стенах «Ева» Одилона Редона и отличная «Обнаженная со спины в мастерской» Андре Дерена, а еще Шагал, Мари Лорансен, Пикассо.
В прошлом году в состав биеннале влился салон старых мастеров Paris Tableau, на его участие надеялись и в этом году, но весьма авторитетный салон как влился, так и вылился, предпочтя Парижу Брюссель. Бывшие участники Paris Tableau могут, конечно, выставляться на биеннале, но поодиночке, как это делает Ana Chiclana, хотя галереи ранга Costermans, Didier Aaron или De Jonckheere не были бы здесь лишними.
Как и обещали организаторы, каждый год в программе салона будет одна или несколько исторических экспозиций, представленных авторитетными музеями. В прошлом году гостем был Государственный Эрмитаж (академик Михаил Пиотровский до сих пор входит в число почетных организаторов салона), а в этом из Швейцарии свои сокровища привезла семья Барбье—Мюллер. Четыре ее поколения неутомимо собирали произведения искусства — от примитивного, племенного, до современного. Их коллекции артефактов древних культур, собрания прикладного и станкового искусства Азии составляют целый Музей Barbier—Mueller — один из главных музеев Женевы, соперничающий со всеми государственными институциями. Выставка «Коллекции Барбье—Мюллер — 110 лет страсти» будет украшать биеннале до 17 сентября. Один из ее экспонатов — доспех конного воина японской работы установлен в центре выставки. «Нет, не то чтобы мы сдались Азии,— говорит об этом Ари Жан,— но всадник — это всегда оптимистично, к тому же на эмблеме биеннале изображена целая квадрига».
Азия в почете на салоне, как и Америка. Американцев в этом году больше, чем в прошлом, позаботился об этом президент биеннале, роль которого взял на себя сам Кристофер Форбс. Это общественное поручение — никакой зарплаты медиамагнату, коллекционеру, франкофилу и незаменимому агенту влияния среди американских любителей антиквариата не платят. Сам же господин Форбс говорит, что работать на французской земле для него большое удовольствие, хотя и не признается, что собирается чем-нибудь обогатить свою коллекцию. «Я здесь не как покупатель, а как организатор и еще журналист»,— сказал он на пресс-конференции.